Предания, сказки и мифы западных славян. Отсутствует

отцовской крыши скромной,

      чудом улыбнулось счастье,

      нас покинуло ненастье.

      Хватит мне в земле копаться,

      буду жить и улыбаться!

      Все теперь начнется снова

      после этого улова.

      Я большой дворец построю,

      стану жить я госпожою.

      Ну, счастливо оставаться!

      Мне пора с тобой прощаться!

      Вдовья доля, нищета

      в прошлом – я уже не та!

      Посмотри, что принесла!»

      В фартук смотрит – чудеса!

      От испуга помертвела,

      задрожала, побледнела,

      видит, видит – ой, что видит!

      Нет, неправда, так не выйдет,

      быть того совсем не может!

      Где монеты? Это что же?

      Нет, она тому не верит,

      открывает дома двери,

      вот сундук, где серебро,

      но пропало все добро:

      видит, видит без сомненья:

      в сундуке лежат каменья!

      Глина в фартуке, в платке!

      И лишь камни в сундуке!

      Что за наважденье было?

      Что же, что ее сгубило?

      Всюду прах и запустенье:

      Не дал Бог благословенья!

      II

      Как чудовищна утрата,

      горе, боль, беда какая!

      Сердце вдруг зовет куда-то:

      про малютку вспоминает.

      Стены дрогнули от крика:

      «Ах, дитя! Дитя родное!»

      «Ах, дитя-дитя-родное» —

      Воет эхо под горою.

      И в предчувствии ужасном

      Бежит женщина, несется,

      словно птица в день ненастный

      с криком к скалам страшным рвется,

      где нашла тот клад обманный,

      Там вблизи костел туманный.

      От костела ветер веет,

      почему ж не слышно пенье?

      Хор уж больше там не славит

      Иисусовы мученья.

      Как к пещере прибежала,

      что в испуге увидала?

      Триста лишь шагов до храма,

      лес закончился дремучий,

      и лежит обычный камень.

      А ее загадка мучит:

      нет скалы, и нет пещеры,

      лишь кустов сухие сучья.

      Как испуг ее пронзает!

      Как зовет, как ищет, бьется!

      На пригорок как взбегает,

      сквозь кустарник дикий рвется!

      А в очах ее безумье,

      губы сини, щеки серы!

      Меж шипами без раздумья

      ищет страшную пещеру.

      «Ах, беда! И здесь ошиблась!»

      Вся она в кровавых ранах,

      вновь упала и ушиблась,

      платье все в лохмотьях рваных.

      Нет! Нигде пещеры нету!

      Боль и страх ее терзают,

      уж глаза не видят свету,

      к небесам она взывает:

      «Кто вернет дитя родное?

      Мой сыночек! Где ты? Где ты?»

      «Глубоко я под землею! —

      слышен тихий голосочек,

      доносимый шумом ветра, —

      ни глазами не увидеть,

      ни ушами не услышать,

      хорошо тут под землею,

      мне еды, питья не нужно,

      лишь играть с кусками злата,

      сидя в мраморной палате!

      Нет ни дня здесь, нет ни ночи,

      здесь