Предания, сказки и мифы западных славян. Отсутствует

Господним

      пахарь голову склоняет.

      Кто узнает ту особу,

      что лицом к земле склонилась?

      Уж погасли свечи в храме,

      а она еще молилась.

      Кажется, она не дышит.

      щеки, губы посинели,

      Кто ее молитвы слышит?

      Кто она? Узнаешь еле.

      После службы окончанья

      дверь у храма затворится.

      Видят меж дерев сельчане,

      будто тень с пригорка мчится,

      а потом идет неспешно

      стежкой меж кустов колючих,

      где металась безуспешно

      в страшных зарослях дремучих.

      Тут вздыхает преглубоко,

      уронив лицо в ладони:

      «Ах, дитя мое!» – и око

      уж в слезах горючих тонет.

      Да, та самая бедняжка,

      вечно в грусти и печали,

      все она вздыхает тяжко

      от утра и дале, дале.

      Взор ее всегда туманен,

      ночью спать она не может,

      утро радостью не манит,

      с мукой рано встанет с ложа:

      «Ах, дитя, мое родное!

      Ах, беда мне, горе злое,

      Ах, прости, помилуй, Боже!»

      Лето кончилось,

      и осень, и зима уж на исходе,

      только горе не кончалось,

      слезы вечно на подходе.

      И хоть солнце выше стало,

      разогревши землю снова,

      ей веселья не послало,

      все еще рыдает вдова.

      IV

      Слышишь? Сверху, между буков

      из костела с башней низкой

      снова раздаются звуки,

      как призыв, к деревне близкой.

      Вновь спешит толпа людская,

      Нынче пятница Страстная,

      К храму, вверх, ко славе Божьей,

      поспешают все, кто может.

      Нежно веет ветер вешний,

      он доносит хора пенье:

      вновь в костеле вспоминают

      об Иисусовых мученьях.

      Кромкой леса, вдоль реки

      женщина бредет, вздыхает,

      тяжелы ее шаги,

      словно кто идти мешает.

      В горе прожила весь год,

      боль идти ей не дает.

      Что ж пред нею предстает?

      Что ее явилось оку?

      Лишь в трехстах шагах от храма

      странный камень одинокий

      вырос на дороге прямо,

      рядом с серою скалою,

      словно вечно здесь стоящей,

      дверь открыта под горою —

      вход пугающий, манящий.

      В страхе женщина застыла,

      ужас волосы вздымает —

      здесь пропал сыночек милый,

      но – надежда оживает.

      Нет, надеяться не надо,

      только как же без надежды?

      Ведь прошла кругами ада!

      Манит вход ее, как прежде.

      Двери снова распахнулись,

      зал невиданно прекрасен,

      Стены золотом сверкают,

      потолок в рубинах красных,

      и хрустальные колонны,

      отражая свет, сияют,

      своды, мрамор пола, арки…

      Кто не видел, не поверит:

      два светильника у двери,

      два огня вовсю пылают,

      погасить никто не властен:

      левый – лунным полыхает

      светом,