Киноклуб. Крейг Маклей

татуировки.

      – Значит, «Pixies» тоже не одобряешь? – приуныл Тео.

      Недавно он начал интересоваться музыкой, и «Pixies» стали для него потрясающим открытием. До этого слушал только исполнителей, которые нравились его девушке, – то есть главным образом Нила Даймонда и Тома Джонса. Только сейчас Тео начал понимать, что музыка может быть громкой, нахальной, вызывающей и даже опасной. Свои любимые альбомы Тео покупал в одиночестве и наслаждался ими тоже втайне, как другие порнографией.

      – «Surfer Rosa» еще ничего, – продолжил РТ. – Но в последнее время и у них пошла тоска зеленая. Из всего альбома «Дулитл» только четыре песни приличные.

      – А по-моему, режиссерская версия все равно круче основной, – объявил я, чтобы вернуть беседу в кинематографическое русло. По опыту знал: если позволить РТ сесть на любимого конька, остальным придется до конца вечера выслушивать обличительную речь о том, почему наши музыкальные вкусы скоро погубят западную культуру. Не то чтобы РТ считал, будто с кино дело обстоит лучше, но, по крайней мере, тут я был на твердой почве. Про большинство любимых групп приятеля даже не слышал.

      – Не думаю, что сцены на плантации лишние. Наоборот, они многое объясняют. А кража доски для серфинга – эпизод скорее сатирический, чем юмористический. Ну а по поводу сисек… Что ж, эти сцены наглядно демонстрируют, ради чего мужчины, собственно, воюют.

      – Неужели ради сисек? – спросил Тео.

      – А что, сам бы не отказался! – оживился Костас. – Ради сисек Костас на Марс полетит! Заплатит по тысяче долларов всем женщинам мира, чтобы показали Костасу свои дыньки!

      – Когда тусовались в прошлые выходные, – припомнил я, – ты почти достиг этой цели.

      – Костас трудностей не боится. Через тернии к звездам!

      – В твоем случае – через персональных ассистенток к звездам, – пробормотал я.

      – Ну, с кем на этот раз замутил? – поинтересовался РТ.

      – Костас своими победами не хвастает.

      – Ага, особенно когда нарежется так, что их не помнит, – прокомментировал я и повернулся к РТ: – Знаешь такую симпатичную брюнетку? Детскую программу ведет? Забыл, как называется. Она там еще в фуражке, как у кондуктора, и танцует с тремя куклами. Ну, танцует – два притопа, три прихлопа. И студия так стремно оформлена, в стиле доктора Сьюза – пестренько, аж в глазах рябит…

      – «Веселые дразнилки»! – радостно воскликнул Тео, хлопнув рукой по столу.

      – Да, что-то вроде того.

      – Секундочку, – вмешался РТ. – А ты-то с какой радости так хорошо в детских программах разбираешься?

      Тео смутился и пожал плечами:

      – Случайно видел. Мельком. Как-то раз переключал каналы и наткнулся.

      – Не гони! – отмахнулся РТ. – Каналы он переключал! Спорим, каждую неделю на эту цыпочку любуешься?

      – Между прочим, она там даже не каждый раз! – вяло отбивался Тео. – В программе трое ведущих!

      – Так и знал! – обрадовался РТ. – Прямо перед теликом себя ублажаешь