Мавры при Филиппе III. Эжен Скриб

и неизвестно на каком основании носятся тревожные слухи и разные толки…

      Тут инквизитор с укором взглянул на Рибейру.

      – …И, несмотря на невероятность, слухи эти успели посеять неудовольствия и страх в народе, который до сих пор спокойно и мирно занимался разработкой полей и распространением торговли. Страх, без сомнения, несправедливый, овладел всеми маврами. Не веря в будущее и беспокоясь о настоящем, они бросили работы и ждут своего жребия. Вся промышленность остановилась и угрожает разрушением. Но я уверен, Ваше Величество, что одно ваше королевское слово все опять оживит. Вашему Величеству стоит только обнародовать манифест, что никто из находящихся в Испании мавров не будет ни потревожен, ни оскорблен, – и все суммы, какие требует министр, будут вам доставлены не как подати, а как добровольное приношение, как радостный подарок высокой невесте Вашего Величества, – в этом я порукой.

      – Так вы, сеньор Фернандо д’Альбайда, друг и покровитель мавров! – вскричал Рибейра. – Вместо того чтобы вам обращать филистимилян, они вас совратили!.. Ваше Величество, слышите, зараза в Израиле!

      – Никто не совратил меня; я помню, чем обязан Богу и монарху! – с твердостью произнес молодой человек. – Но Бог и государь повелевают говорить истину. Между маврами в Валенсии я видел только любовь к труду, находил только верных и честных подданных…

      – Которых, однако, надо бояться, – прибавил Рибейра. – Они скоро будут владеть всеми богатствами государства. Они лишены чести служить в рядах наших армий, лишены блаженства иметь церкви. Число их день ото дня увеличивается, а наших уменьшается. Они богаты и умнее нас…

      – Это им похвала, преосвященнейший, – почтительно сказал д’Альбайда.

      – Нет, – возразил живо прелат, – но я хочу и должен предупредить Его Величество и верховный совет насчет зол, которых дух тьмы избрал орудием мавров на гибель Испании.

      – Так слухи не басня! – вскричал д’Альбайда с ужасом. – Так мавров в самом деле хотят изгнать?

      – Нет, нет! – с живостью возразил инквизитор, испугавшись оборота дела. – Никто, кроме вас, и не думает об этом.

      – Никто, кроме меня? – спокойно сказал Фернандо. – Неужели вы думаете, чтобы я когда-нибудь занялся таким варварским и нелепым проектом?

      – Нелепым? – вскричал с сердцем архиепископ Валенсийский. – Нелепым!.. И вы, Ваше Величество, позволяете в вашем присутствии не только богохульствовать, не только отвергать слово Божие, но и обращать его в посмешище! Горе! Горе нам всем! Горе Испании! Бог, присутствующий в сердце моем, указывает: страшный ужас угрожает Испании. Рука Всевышнего оставляет ее. Нечестие увлекает народ Божий в бездну погибели!

      – Боже, что я сделал? – с испугом спросил себя Фернандо.

      Король, озадаченный угрозами фанатика, задавал себе почти тот же вопрос, но Лерма шепнул ему на ухо два слова, и он вскричал:

      – Успокойтесь, почтеннейший отец, и вы тоже, сеньор д’Альбайда. Мы в свое время поговорим об этом и решим, что сделать…

      – А теперь, –