Мавры при Филиппе III. Эжен Скриб

Лерма по приказанию короля открыл заседание и торжественно объявил собранию, что союз наконец решил теперь еще прочнее соединить потомство Карла Пятого; Его Католическое Величество вступает в брак с дочерью эрцгерцога Карла, Маргаритой Австрийской; потом прибавил, что принцесса изволила выехать из Германии в Италию и уже прибыла в Геную.

      После начали совещаться о церемониалах и празднествах. Предложения министра делали честь его вкусу и изобретательности. Правда, роскошь его должна была стоить миллиона червонцев, но он описал королю и совету финансовое состояние Испании в таком блестящем виде, что нельзя было не согласиться с его мнением и праздновать свадьбу короля соразмерно с неисчерпаемыми богатствами государства.

      Когда первый министр кончил свою речь, король милостиво кивнул в знак согласия. Прочие советники сделали то же самое. Так делалось всегда, но в этот раз министр, желая доставить сыну случай блеснуть в совете, с улыбкой обратился к молодым членам, только что получившим право подавать голос в присутствии короля.

      – Как вы думаете, гранды и господа, барон Фернандо д’Альбайда и граф Уседа? Ваше мнение, вероятно, будет приятно выслушать Его Величеству.

      Король в знак согласия кивнул головой, а министр дал знак сыну, чтобы он начал.

      Уседа начал речь, приготовленную и просмотренную батюшкой; он обратился к королю с лестным приветствием о союзе, начал прославлять высокие достоинства и проницательный ум короля в управлении делами и в выборе достойных лиц. За этим следовала похвала первому министру и одобрение всех его предложений. Оратор кончил речь восхитительной картиной настоящего и будущего благосостояния всех Испаний и Индий.

      За этим последовал говор одобрения. Когда дошла очередь до Фернандо, то он начал скромным извинением своей неопытности и молодости, но перед монархом и верховным советом, удостоившим его вопросов, счел священным сказать правду по силам ума и сердечного убеждения. Потом он с совершенно кастильским благородством и откровенностью приступил к самому делу, признался, что поверил бы с удовольствием в действительность слов графа Уседы, если бы не видел, что он и министр в заблуждении от тех, кто им сообщает сведения. Описав с полной отчетливостью состояние Валенсии, в которой был одним из богатейших помещиков и баронов, он ясно доказал, что города и села обременены налогами, и не только забраны подати уж за два года вперед, но что по случаю бракосочетания короля потребованы вперед за третий год, и этим вместо радостей возбуждено неудовольствие всего населения. Этого король и министр, конечно, не знают, иначе они не поступили бы так несправедливо: обременить одну Валенсию, а другие провинции оставить наслаждаться, по словам совета, богатством и благоденствием было бы совершенно несправедливо. Эта речь, произнесенная с твердостью, привела герцога Лерму и весь совет в неописанное замешательство, которое еще увеличилось, когда король обратился к министру со словами:

      – Этот