Государство и право в контексте консервативной и либеральной идеологии: опыт ретроспективного анализа. Аркадий Владимирович Корнев

оформилась в первой трети XIX в. в Германии. Наиболее выдающимися ее представителями являлись Густав Гуго (1764–1844 гг.), профессор Геттингенского университета; Пухта Георг Фридрих (1798–1846 гг.), профессор Берлинского и других германских университетов; Савиньи Фридрих Карл (1779–1861 гг.), декан юридического факультета Берлинского университета, а впоследствии министр юстиции Пруссии.

      Естественно-правовую доктрину и вытекавшие из нее демократические и революционные выводы историческая школа права избрала главной мишенью для своей критики. Теоретики исторической школы права выдвинули тезис о позитивном праве как об искусственной конструкции, создаваемой нормотворческой деятельностью законодателя. Позитивное право является лишь дополнением к праву обычаев, которые возникают стихийно из недр «национального духа», глубин «народного сознания». Представители исторической школы права не воспринимали метафизическую трактовку генезиса и бытия права, которую предлагала естественно-правовая доктрина. Эволюция права, как полагал основатель школы Гуго, совершается объективно, приноравливаясь к потребностям и запросам времени, поэтому лучше держаться обычаев и традиций, которые существуют веками и проверены временем. Большая часть правовых норм, действующих у данного народа, возникли стихийно, подобно тому, как возникли язык и нравы этого народа, или, скорее всего, являясь частью того и другого, возникли в результате привычки.[15]

      Г. Пухта полагал, что нельзя искусственно конструировать и предлагать людям ту или иную правовую систему. Созданная отдельно от жизни народного духа, она не будет принята этим обществом.

      Юристы исторической школы права видели назначение действующих в государстве юридических институтов в том, чтобы служить опорой внешнего порядка, каким бы консервативным этот порядок ни был (Г. Гуго). Положительные законы, утверждали они, бессильны бороться со злом, встречающимся в жизни. В лучшем случае они способны помочь упорядочению обычного права и политической структуры, которые формируются естественным путем под влиянием происходящих в народном «духе» необъяснимых мутаций (К. Савиньи). Законодатель должен стараться максимально точно выражать «общее убеждение нации», при этом условии правовые нормы будут обладать ценностью божественного и потому приобретут самодовлеющее значение (Г. Пухта).[16]

      Видными западными консерваторами были А. Гамильтон, Дизраэли, Бисмарк, Дж. Адамс и др. Но это была уже совсем другая регенерация консервативной волны. Эпоха окончательной победы капитализма многое изменила в консерватизме как особом стиле мышления и определенной идеологии.

      После Второй мировой войны, особенно после кризиса «левых» партий, консерватизм вновь стал популярным, однако в названиях консервативных по сути партий не присутствовало слово «консервативная». Еще слишком свежи были воспоминания о неисчислимых жертвах, поэтому консервативные политики опасались, что с этим словом будут

15

Там же. С. 274.

16

История политических и правовых учений. М., 1988. С. 354.