Государство и право в контексте консервативной и либеральной идеологии: опыт ретроспективного анализа. Аркадий Владимирович Корнев

резче правовой волюнтаризм французских радикалов критиковали де Местр, де Бональд и другие мыслители реакционного толка. Они основательно критиковали априоризм теоретиков естественного права, полагавших, что все принципы права могут быть чисто логически выведены из природы человека вообще. В этой критике заслуживает внимания положение о зависимости права каждого из народов от исторического развития, условий жизни, особенности бытовых, производственных, религиозных, нравственных отношений. Данное положение обосновал еще Монтескье, но более глубоко оно развито в трудах Берка и исторической школы права. Определенным достижением правоведения были также их мысли о границах деятельности законодателя, который всегда создает право не на пустом месте, а для конкретного народа, и потому вынужден и должен считаться с традициями, нравами, историческим наследием. Помимо прочего подход к праву, признающий объективность разнообразия и изменчивости правовых систем, создавал теоретические основы для создания и развития сравнительного правоведения.

      Шагом вперед в развитии правовой науки были попытки обнаружить закономерности истории права, рассмотреть эту историю как объективный процесс, не во всем и не всегда зависящий от воли законодателя. Верны и выводы Берка, де Местра, де Бональда, теоретиков исторической школы права в том, что право в целом создается объективным процессом жизни народа, а не кабинетным теоретическим творчеством и не устанавливается каждым поколением людей всякий раз заново и произвольно. Наконец, они правильно замечали, что революция, как и всякий общественно-политический катаклизм, не способствовала укреплению правовых начал, а напротив, вела во многом к неоправданному разрушению правового здания, создаваемого веками, к ломке традиционной правовой культуры, к правовому нигилизму и разгулу террора.

      Консервативные идеологи были правы и в том, что законодательство каждого народа должно соответствовать условиям его жизни, а не абстрактным представлениям о человеке вообще. Но критика этих абстрактных представлений подчинялась предвзятой идеологической цели – сохранить униженное положение человека, свойственное феодализму. Однако гуманизм Просвещения вовсе не призывал к нивелированию людей и народов. Представления о правах человека многих теоретиков разнообразны, противоречивы и порой произвольны, но провозглашенная Французской революцией Декларация прав человека и гражданина содержала главные для той эпохи общечеловеческие ценности и принципы нового права. Абстрактность определения прав человека делала их применимыми к другим народам, поскольку давала возможность конкретизировать с учетом национальных особенностей. Именно это больше всего возмущало де Местра, де Бональда и других идеологов, не способных смириться с мыслью о всеобщем правовом равенстве и свободе как зависимости только от закона.[8]

      Авторы предисловия к третьему тому «Антологии мировой правовой мысли» отметили ряд положений

8

Антология мировой правовой мысли: в 5 т. Т. 1. М., 1999. С. 11.