Нежная стерва, или Исход великой любви. Марина Крамер

пальце.

      – Вы привезли?

      – Да, – Коваль полезла в сумку и достала папку. – Отстегните наручник.

      – Не дурите, Марина Викторовна! Сначала бумаги и подпись.

      – Егор – левша, он не пишет правой рукой.

      – Косяк, – пробормотал мужик, отстегнув наручник. – Берите ручку, Егор Сергеевич.

      Малыш разминал затекшую руку, и в этот момент на площадь ворвался милицейский «уазик», из которого выскочили трое в масках, полоснув из автоматов мужчину. Марина толкнула Егора на землю, падая сверху, но их подняли и запихали в машину. Включив сирену и мигалки, «уазик» понесся куда-то, и на переднем сиденье она почему-то увидела Розана. Ничего не понимая, Коваль смотрела на папку в своих руках, на Егора, сидящего возле нее с закрытыми глазами, на Розана и людей в масках, притулившихся сзади в зарешеченной клетке… И тут до нее дошло, что не менты это вовсе, а обещанная Строгачом страховка. Сначала Коваль нервно смеялась, а потом устроила такую истерику с отборным матом, что мужики все, как один, залились краской. Розан, привыкший к подобному, хохотал, а бедные строгачевцы были просто в шоке. Они довезли всех троих прямо к самолету и, побросав в машину маски и камуфляж, тоже поднялись по трапу. Только после взлета Марина успокоилась немного, решив, что ракеты класса «земля – воздух», пожалуй, у похитителей не найдется. Прикасаясь кончиками пальцев к разбитому лицу мужа, она не верила, что все уже кончилось. Вот он, с ней, она везет его домой. Егор взял ее руку и прижал к губам:

      – Малышка, ты умница. Ты сумела.

      – Егор, о чем ты? Я землю рыла бы, только бы отдали, вернули.

      – Я не о том – ты не отдала мою корпорацию.

      – Я не могу отдать то, что не мое. Помнишь, как и когда ты сказал мне это? Я просто повторила. Господи, как же я счастлива, если бы ты знал!

      Марина прижалась к нему, стараясь не причинять боли, и закрыла глаза, засыпая от ощущения того, что невыносимая тяжесть последних недель свалилась с плеч. Ее голова лежала на коленях Егора, его широкая теплая рука гладила волосы, и Коваль чувствовала себя ленивой кошкой, которую ласкает хозяин. И вдруг Егор произнес:

      – Девочка моя, а с чего ты решила, что я левша? Всю жизнь я исправно работаю правой.

      Марина подняла глаза, не понимая, но внезапно смысл его слов дошел до нее – действительно, Егор не был левшой. Просто в тот момент, увидев наручник именно на левой руке, она вылепила эту дурь совершенно непроизвольно, для того, чтобы освободить… Все сидящие в салоне уставились на Коваль, а потом грянул такой хохот, что даже пилот по громкой связи испуганно спросил, что случилось.

      – Что ржете, уроды? – обиделась она. – У меня мозги переклинило от страха, я и не то еще могла сморозить!

      Егор поцеловал ее, тоже смеясь со всеми вместе:

      – Девочка моя, да никто не справился бы лучше, чем ты! Я даже сам поверил…

      – Малыш, ну ты хоть не смейся! Что вы, в самом деле! И вообще – где моя честно заработанная бутылка, а? – грозно спросила Марина, и все захохотали еще громче.

      – Ох, е-п-р-с-т! – выдохнул Розан. – Опять нажрешься до