Нежная стерва, или Исход великой любви. Марина Крамер

дышать ребенок должен. Не переживайте, ему никто не причинит вреда. Вы поняли меня?

      – Да-да, я все понимаю, – закивала она головой, совсем как курица.

      Когда ее тоже увели, Марина повернулась к Розану:

      – Суки, я вам покажу – вдова! Серега, предупреди всех, чтобы не смели пока даже пальцем тронуть, слово грубое сказать! Я серьезно говорю, любого вздерну за причинное место, если что!

      – Да успокойся ты, никто ничего не сделает без твоей команды, – отмахнулся он. – Поехали, провожу.

      Она пожала плечами и пошла к выходу. Розан сам сел за руль «Хаммера», высадив Юрку и Леху в джип охраны. Только Максу Марина доверяла, позволяя присутствовать при всех разговорах, он – личный телохранитель, должен быть в курсе событий.

      – Ну что, началось, как думаешь? – спросил Серега, выезжая со двора.

      – Думаю, да, – откликнулась Марина.

      – В ментуру бы не кинулись…

      – Знают ведь, с кем дело имеют, какая, на фиг, ментура! Кто же захочет получить родного человека по кускам? А ведь я так и сделаю, успею, если что.

      – Коваль, я тебя иногда боюсь.

      – Я сама себя боюсь, так что ты не одинок, – усмехнулась она, закуривая и начиная обдумывать ситуацию, которая ей не особо нравилась. Но люди не поняли по-хорошему, пришлось поставить их на одну доску с собой. Правда, у них было преимущество – они знали хотя бы, где и у кого их родня, а Марина – нет. Но она заставит их помочь, все равно заставит!

      Домработница, забирая шубу, сообщила:

      – Марина Викторовна, телефон разрывается, все время люди какие-то звонят, вас ищут.

      – Отлично, что звонят и что ищут. Спасибо, Даша, ты свободна на сегодня.

      Коваль уселась в кабинете с бутылкой текилы и стала ждать очередных звонков. Это не заняло много времени – первым оказался Щепкин.

      – Это вы сделали? – без предисловий спросил он.

      – Да, ваш Федор с няней у меня. Успокойтесь, с ним все в порядке. Пока. Будете продолжать упорствовать, и у вас останется только один сын, – пообещала Марина.

      – Ты сука, Коваль! – заблажил убитый горем отец, моментально забыв обо всем и перейдя на «ты». – Я убью тебя, если с Федором что-то случится!

      – Рискни! – посоветовала она, не испытывая ни малейших угрызений совести. – Но сначала скажи, что делать мне, если убьют Егора? У меня нет никого дороже. А у тебя, если что, останется еще один пацан, ведь это лучше, чем совсем ничего, правда? Думаю, ты понял меня! – и бросила трубку.

      Разговоры примерно такого же содержания состоялись за час со всеми остальными, не звонил только Самсон. Марина примерно представляла, как ломала его необходимость униженно просить о чем-то у той самой Коваль, которая однажды крепко врезала ему по морде сапогом в ответ на неосторожно брошенное слово на букву «б»! А надо было думать, что и кому говоришь, особенно когда твои руки закованы в наручники! И вот опять пинок в морду, и опять он не может дать сдачи, потому что тогда пострадает его худенькая дурнушка-дочь, а это – те же наручники…

      И