Барбаросса. Михаил Попов

пусть не торчат у борта. Не на что тут глазеть. Вы меня поняли?!

      Помощники наконец сообразили, что тут дело нешуточное, и приступили к выполнению странных приказаний разъяренного начальника.

      Так что когда немного неуверенная в себе «Золотая» подошла к своей подруге, та была совершенно не готова к встрече. Последовал короткий штурм, напоминавший тот, что случился часом ранее. Штурм, которому во всеоружии противостоял один только завистливый капитан. Судьба его была ужасна: он, перед тем как умереть, сделался посмешищем. Капитан бегал по настилу между двумя рядами сидений для галерников и отмахивался тонкой шпагой от хохочущих пиратов, которые в количестве трех десятков человек толпились на носовой и кормовой площадках. Наконец кто-то, наверное из жалости или для того, чтобы не мешал, выстрелил ему из арбалета в спину. Капитан сделал по инерции несколько шагов и завалился влево, на руки гребцов, а те переправили его в море.

      «Бирюзовую» обыскали намного быстрее, чем «Золотую», и только потому, что знали, где искать и что. Когда все четыре ящика были доставлены на корабль Харуджа, он подозвал к себе Фикрета:

      – Возьми шесть человек и пусти обе эти галеры на дно. Ты понял меня?

      Фикрет понял, но было видно, что понимать отказывается.

      – Почему ты молчишь?

      – Но там наши братья, там…

      – Ты хочешь сказать, что больше не веришь мне?

      – Нет, что ты!

      – Ты хочешь сказать, что я способен на поступки, которые могут служить не только к славе Аллаха, но и в ущерб ему?!

      – Нет, я не это хотел сказать!

      – Когда-нибудь я обманывал тебя, Фикрет?

      – Нет, господин.

      – Может, я обманул тебя, когда выкупил из испанского плена?

      – Нет!

      – Может, я обманывал тебя, когда поил своей кровью на том плоту, чтобы ты не умер от жажды?

      Фикрет склонил голову, как человек, которого наказывают.

      – Может быть, я лгал, когда топил корабли неверных и грабил их города? Может, не на мои деньги построены мечети в восьми городах Магриба?

      – О господин!

      Харудж медленно провел ладонью по тому месту, где у него должна была бы находиться знаменитая рыжая борода.

      – Так почему ты не веришь мне сейчас? Почему ты не веришь мне, что у нас нет другого выхода, как затопить эти галеры, ибо они свяжут нас по рукам и ногам? Одна, как ты сам знаешь, тихоходна, как черепаха после совокупления, вторая лишилась двух десятков весел. Стоит нам наткнуться на любой христианский корабль, и мы станем его легкой добычей.

      – Я понял тебя, господин.

      – Я не только господин твой, но и друг. Я хочу, чтобы ты не только мне подчинялся, но и верил.

      – Я верю тебе, господин.

      – Ты сделаешь то, что я прошу?

      – Я сделаю это.

      Сей замечательный диалог сопровождался яростным сверканием белков, бурной игрой желваков и прочими вещами в том же роде. Кардинал был невольным свидетелем этой сцены, и она, надо сказать, произвела на него неизгладимое впечатление,