Царь Иоанн Грозный. Лев Жданов

правду скажете? Лечите уж, как знаете сами… Не обижу…

      – А еще, государь: княгиню-государыню тебе лучше на Москву отправить вперед… Ты заметил: дух нехороший от язвы. И все тяжелее он будет… пока мы не вылечим тебя. Хорошо ли, чтобы государыня… С царевичами? Лучше, право, не быть им при тебе…

      – Сам понимаю… Сам о том думал.

      И, подготовив понемногу Елену, он через две недели отослал ее с детьми на Москву в сопровождении части своей свиты.

      К этому времени язва, раньше сухая, стала выделять больные ткани… Окружность ее росла хотя медленно, но неудержимо.

      Больше и спрашивать не стал Василий, опасно ли он болен. Аппетит пропал… Силы тают с каждым днем. А нелюбимый брат Юрий так и вьется у постели.

      Не выдержал Василий:

      – Ты бы, брате, к Дмитрову, к уделу своему, поспешал. Давно, гляди, не был там…

      – Да я так думал, брат-государь, болен ты…

      – Что ж, ты лечить меня станешь али залечивать? Так вон у меня своих таких двое! – указал на лекарей государь. – Морить куды горазды!

      – Шутить все изволишь, брате-государь… Ин не стану супротивничать, поеду, коли не хочешь видеть меня. Благослови, брат-государь, в путь-дорогу.

      – Бог благословит.

      Юрий уехал. Вздохнул свободней Василий.

      Сейчас же тайком, чтобы жена не знала даже, послал Мансурова и Путятина (Меньшого) в Москву.

      – Вот ключи… В подвале, в Архангельском соборе, сундук железный… Протопоп Иван знает. А в сундуке – ларец… А в ларце – духовные грамоты отца и деда нашего… Привезите… Видно, пора и свою писать, как по старине полагается…

      Когда привезли грамоты, долго толковал со своими советниками тайными Василий. Была написана и его духовная. Подписал ее царь. Пришлось звать и свидетелей для подписи. Бельский, Шигоня, Шуйский и Кубенский подписались и крест целовали на том, что до сроку – никому ни слова не проронят о грамоте.

      14 ноября в тревоге, ночью, заглянул к больному другой брат, Андрей, с которым всегда был дружен Василий.

      – Не спишь, государь? Слышу: читают тебе псалмы божественные… Я и заглянул…

      – Рад, рад… Не спится теперь по ночам. Днем все так вот и спал бы. А ночью душно, тяжко. Грудь совсем заложило… Плохо лечат, проклятые.

      – А ты бы других…

      – И то… Вон за гетманом Яном послал. Он – казак. А у них тайные есть зелья, разные… Пусть пользует. Он много народу на Москве выпользовал. Да что ты такой, словно напуган?

      – Чудо творится, брате… Дождь огненный с неба.

      – Что ты? Где? В какой стороне? Как бы лесов да деревень не пожгло… Убытки, гляди, будут какие?!

      – Нет, брат-государь, не то чтобы огонь простой… Звезды с неба так и сыплются…

      – А! Ну это не опасно… И много?

      – Видимо-невидимо. Да вот взгляни, пожалуй, государь.

      И Андрей поднял занавесь у окна, оттолкнул тяжелый ставень и указал больному брату рукой на темное, синее, ночное небо.

      Было новолуние, и звезды, не затемняемые месяцем, ярко сияли, переливаясь мерцающим блеском в прохладном, влажном воздухе. Полевей от окна,