В двух шагах от рая. Наталия Рощина

ответил он, покрутил сигаретную пачку в руках и снова положил на стол. – Но только на работе и порядок.

      – Ты что-то хочешь сказать? – Юлия Сергеевна насторожилась, сервируя стол.

      – Хочу, но никак не решусь.

      – Настолько трудно?

      – Да, не знаю, с чего начать.

      – С главного. Ты ведь знаешь – так проще, – она перемешивала салат из помидоров, пробуя его на соль.

      – Хорошо, – муж поднялся, стал в дверном проеме. Напрягся каждый мускул его тела. – Послушай, это очень важно. Я говорю много раз обдуманное. Юля, я ухожу. Я больше не люблю тебя.

      В первый момент она подумала, что он ее разыгрывает. Это была не самая удачная шутка и, сдвинув брови, Юлия Сергеевна недоверчиво посмотрела на мужа. Она автоматически развязала узел на фартуке и повесила его на ручке двери. Поправила полы шелкового халата, удивленно подняла брови. Лев не стал продолжать, а просто вышел из кухни. Пройдя за ним в их спальню, Юлия увидела, что на ковре стоит большая черная сумка. Она была очень вместительной – на море, в отпуск они брали с собой именно ее. Юлия Сергеевна снова поймала бесстрастный взгляд мужа. В его глазах не было ничего похожего на потаенную усмешку – он смотрел серьезно, жестко, не отводя взгляд. Он ждал пока до нее дойдет смысл сказанного.

      – Я ухожу, Юля, – повторил он, поднимая сумку.

      – Когда тебя ждать? – она задала довольно глупый вопрос, учитывая то, что Лев держал в руках не дипломат, с которым обычно отправлялся на работу. Увесистая сумка была явно тяжелой даже для него.

      – Прости, но ты говоришь ерунду.

      – Я?!

      – Да. Не делай вид, что ты ничего не понимаешь. Я слишком уважаю тебя, чтобы продолжать жить в обмане. Это не для нас, согласись.

      – Сейчас ты постараешься повернуть все так, будто я должна радоваться твоему уходу, – Юлия Сергеевна нервно повела плечами, удивляясь, что еще способна на членораздельную речь, не лишенную смысла.

      – Так и будет, только позднее, – Лев стоял, с силой сжимая кожаную ручку сумки. Юлия загораживала дверной проем. Не отталкивать же ее, а выносить ее взгляд становилось все труднее. – Я сам подам на развод. Так будет лучше.

      – Кому?

      – Всем нам.

      – Ты хочешь сказать, что двадцать лет жизни перечеркнуто? Ты вот так просто выйдешь и закроешь за собой дверь? – Юлия Сергеевна стояла с широко раскрытыми глазами, чувствуя, как горячая волна ужаса с невиданной энергией разрушает ее изнутри. – Я не могу в это поверить!

      – Я не могу иначе.

      – А что прикажешь сказать Наташе?

      – Наша дочь уже взрослая. Я сам поговорю с ней. Это не твоя забота.

      – У меня вообще больше нет забот. У дочери своя семья, у тебя скоро будет другая…

      – Юля, я еще ничего не решил в этом плане, – Лев шумно выдохнул.

      – Значит, ты не уходишь в никуда. Ты уходишь к другой – это разные вещи. Значит, ты не просто разлюбил меня, ты полюбил другую. Она согласна просто быть рядом, рядом