Мужчина и женщина. Цена одной ошибки. Роберт Енгибарян

рядом полицейский как-то вяло, с ленцой, ладонью ударил Ивана Ильича по голове, который инстинктивно хотел отскочить, но больно ударился о стойку автомашины и на секунду потерял сознание. Очнулся он от того, что Сергей стал заливать ему в горло спиртное из маленькой металлической канистры.

      – Ну что, мужик, ты сам напросился на такую «ласку». Граммов сто я дал тебе, чтобы ты не буйствовал, – спокойно, не меняя выражения лица, обратился к нему полицейский, – твои документы, технический паспорт на машину, водительское удостоверение у меня. В кошельке у тебя было всего 15 тысяч рублей. Нам со Стеллой необходимо после такой неприятной разборки с тобой немного отдохнуть, выпить и перекусить. Машина с документами останется у меня как залог нашей договоренности. Не думай бежать в полицию, тебя там обхохочут и тобой никто не будет заниматься. В крайнем случае мы со Стеллой докажем, что ты, бывший зять, в общем, друг, добровольно отдал нам ключи, так как был нетрезв, и мы тебя на такси отправили домой. Но тогда пеняй на себя. На всех порносайтах будет демонстрироваться фильм о том, как солидный седовласый профессор в очках со знанием дела обрабатывает молоденькую аспирантку, какие офигенные позы находит, какая у него сексуальная фантазия! А может, тебя даже попросят написать учебник, но уже не по истории, а по порнографии для неопытных, начинающих молодых людей. Усек, мужик? На тебе 200 рублей, и мотай домой.

      Полицейский левой рукой открыл дверцу со стороны Ивана Ильича, а правой резко толкнул его из машины. Иван Ильич неуклюже упал на мокрый асфальт. Минуту посидел, а потом перебрался на бордюр, краем глаза заметив удаляющуюся машину. Он обхватил руками готовую взорваться голову. «Какой позор! Как страшно эти мерзкие люди унизили меня. Понимают, что я испугаюсь, не предприму никаких действий. А что я могу сделать? Любые мои действия, в конце концов, обернутся против меня. Дай Бог сил не умереть от унижения и стыда прямо здесь, на мокром асфальте!»

      Иван Ильич вспомнил безвольное, угрюмое лицо Ирины, маму, детей и внуков. «Что будет с ними, если я сейчас получу инфаркт, умру, стану инвалидом?» Волна внезапной острой ненависти к Стелле и полицейскому заставила его вскочить с места и дико, как зверь, зарычать, но потом он опять сел на бордюр. Люди входили в супермаркет и выходили из него, однако никто не обращал внимания на сидящего на бордюре немолодого, обхватившего голову руками мужчину в мокром плаще. Он остался в этом огромном мире наедине со своим горем. «Боже, как жестоко я наказан за свое прелюбодеяние, за свою слабость, за минутное отступление от тех принципов, которых я придерживался всю свою жизнь! Боже, создав нас, ты остался безразличным к нашим судьбам и нашим страданиям. Я от тебя ничего не жду, это удел слабых. Я начал всю эту историю, я и должен ее завершить».

      Иван Ильич был настолько морально и физически разбит, что и не думал прямо сейчас пойти в ближайшее отделение полиции. Он понимал, что его, в мокром, грязном плаще, сильно пахнущего водкой, без документов, примут за бомжа, возможно даже задержат в кишащем клопами и тараканами «обезьяннике», под издевательский смех сокамерников и проходящих мимо