Валеска, воевода леса. Светлана Зорина

крестьянин остановился, обернулся и пригладил усы. – За ночь доберетесь, к утру будете на месте. Но не советую.

      Почему? – спросил Араим.

      Вы, я вижу, люди в наших местах новые, – также рассудительно продолжал крестьянин. – И не бедные. Наверное, хорошие воины. Но по ночам у нас стараются не ездить. Разбойники. Ловят их солдаты, ловят, а все никак не переловят. Вот, вчера обоз ограбили, возницу убили, сына его покалечили. Ужас, что творят. А вы, господа, вижу, вооружены хорошо, да только с мечами против топоров да палиц не советую-с. Да и девочка с вами.

      А где здесь ближайший постоялый двор? – спросил Инвар.

      Крестьянин засмеялся.

      Так ближайший в крепости, – сказал он. – Нет, здесь постоялых дворов нет. Но есть деревня. Вон там, – он махнул рукой в сторону перелеска, которым оканчивалось поле.

      Посоветуешь ли хорошего человека, у которого можно остановиться на постой?

      Отчего же не посоветую. Можете у меня остановиться, – сказал крестьянин. – Только кормить вас мне нечем, жена уже, поди, спать легла. У меня трое ребятишек, за всеми уход нужен, не с руки ей еще и для гостей готовить. И в доме я вас вряд ли положу, да и никто не положит. Но у меня есть сеновал. Хороший, добрый сеновал, под самую крышу забит сеном. Выспитесь, как короли.

      Араим, Инвар и Валеска переглянулись.

      Что ж, я вижу, что ты честный человек, – сказал Инвар, – Показывай нам, куда ехать.

      До деревни они добрались, когда уже совсем стемнело. Дом крестьянина оказался самым крайним – добротно сложенная изба с небольшим, ухоженным двором и забором, вдоль которого росли подсолнухи. Сеновал располагался в клети за домом. Его дверь можно было закрыть изнутри на запор. Крестьянин принес им ведро воды из колодца, отвел лошадей в конюшни, и пожелал спокойной ночи. Попрощавшись с хозяином, путники стали располагаться на ночлег.

      Несмотря на то, что здесь, в отличие от постоялого двора, не было вообще никаких удобств, Валеска чувствовала себя гораздо спокойнее, чем предыдущей ночью.

      Крестьянин не соврал: клеть под самую крышу была забита сеном, остро пахнувшим солнцем и лугом, и это сено прямо-таки шептало: «Забирайся сюда, закопайся в меня, спи!».

      Валеска забралась в самый дальний угол сеновала, расстелила свой плащ, легла на него, сапоги положила под голову, сверху накрылась одним из дорожных одеял. Получилось лучше, чем на кровати. За стеной, в соседней клети, тихо квохтали во сне куры. Она уснула, как только закрыла глаза.

      ***

      Ночью Валеску разбудило тихое пение. Она не сразу поняла, снится оно ей или нет. Пение доносилось со двора.

      Валеска подняла голову и огляделась: Инвар спал чуть в стороне от нее, завернувшись в одеяло. Араима не было: его плащ был расстелен на сене у самого входа в клеть, но рядом не было ни сапог, ни оружия.

      Валеска осторожно сползла на пол, натянула сапоги. Дверь на сеновал была приоткрыта. Подойдя к ней, девочка осторожно выглянула наружу.

      Двор заливал лунный