Интервенция против мировой революции. Разведывательная предыстория «Северной экспедиции» Антанты (1917—1918 гг.). Андрей Иванов

проблемами самостоятельно160. Притом каждый конкретный случай коллективного вмешательства мировых держав во внутренние военно-политические конфликты сопровождался отдельным соглашением – в 1861 году такой документ был подписан Великобританией, Францией и Испанией относительно интервенции в Мексике; в конце 1917 года аналогичное соглашение по поводу действий в России заключили Великобритания и Франция.

      Благодаря этому, как справедливо заметили Дж. Броунли и Ф. К. Эбью, к началу XX века большинство политиков и членов научного сообщества на Западе признали существование у мировых держав права на осуществление вооруженной интервенции, если она не является «односторонней акцией, проводимой вооруженными силами одного государства на территории другого»161. Конечно, на тот момент коалиционный формат вмешательств находился в стадии становления, так как был осложнен отсутствием постоянно действовавших крупных военно-политических блоков, однако коллективные операции сулили гораздо больше шансов на успех.

      Данная точка зрения была озвучена, к примеру, Министром иностранных дел Российской Империи К. В. Нессельроде при рассмотрении в 1830 году вопроса об отправке русских войск для подавления Бельгийской революции: «посылка помощи королю Нидерландов», – писал министр, – «поставит нас перед выполнением двойной задачи: помочь ему привести к послушанию его восставших подданных и не допустить, чтобы наша интервенция привела к всеобщей войне. Но для достижения этой цели необходимо сотрудничество Англии, так как мы знаем, что это единственное средство воздействовать на французских революционеров»162. В свою очередь, взаимный контроль участников интервенции позволил бы избежать ее чрезмерной эскалации.

      Между тем, в начале XX века в международном праве появляются новые ограничительные механизмы интервенций и вторжений. В частности, в 1902 году Министр иностранных дел Аргентины Л. М. Драго выступил с предложением исключить из практики международных отношений вооруженные методы взимания долгов по государственным займам163. Эта доктрина легла в основу «конвенции Драго – Портера» 1907 года, которую до начала Первой мировой войны ратифицировали 17 стран, включая Россию, Великобританию, Францию и США.

      В то же время, даже подписание таких документов не во всем способствовало снижению интервенционной активности. Для понимания проблемы следует учесть, что в отличие от вторжения, которое осуществляется исключительно за счет открытого применения вооруженной силы, при интервенции используется гораздо более широкий методический арсенал. К примеру, вмешательство может осуществляться с помощью специальных разведывательно-диверсионных органов, а также средств дипломатии (формами интервенции могут быть названы политические убийства, шантаж, организация заговоров и переворотов и др.164).

160

Хрестоматия по истории СССР. Том 2. / Под. ред. С. С. Дмитриева. М., 1949. С. 749—750.

161

Brownlie J. International Law and the Use of Force by States. Oxford, 1963. P. 40.; Abiew F. К. The Evolution of the Doctrine and Practice of Humanitarian Intervention. Boston: Kluwer Law International, 1999. P. 43.

162

Цит. по: Намазова А. С. Бельгийская революция 1830 года. М.: Наука, 1979. С. 114.

163

См.: Содиков Ш. Д. Интервенция как метод дипломатической защиты. // Вестник МГИМО-Университета. 2011. №1 (16). С. 289.

164

Архипов А. И. Экономический словарь. М.: Проспект, 2004. С. 269.