Ржавый калейдоскоп. Иван Валеев

Ridero

      Часть первая

      Серый туман с зелеными искрами

      На море стоял туман.

      Сергей Иванович Онопко, один из дежурных грузового порта города Одессы, потянулся, не вставая со стула, и зевнул. Часы на столе показывали 04:59. «И дальше будет только хуже», подумал Онопко. Пять часов утра. Воскресенье. Разумеется, они и по воскресеньям находили, чем заняться, крысы портовые – вернее сказать, им это занятие все время находили, но – сейчас-то!.. Дежурный испытывал непреодолимое желание положить голову на стол и вздремнуть минуточек если не шестьсот, то хотя бы шестьдесят, авось полегчает…

      Часы щелкнули. Цифры в трех из четырех окошек сменились с легким шуршанием. Онопко зажмурился – и вдруг зазвонил телефон.

      – Кому там?.. – проворчал дежурный, снял трубку и буркнул: – Дежурный Онопко слушает…

      – Корабль! – рявкнуло ему в ухо.

      Онопко попробовал было сообразить, чей это голос, но тут же отказался от этой затеи – растреклятый аппарат искажал голоса звонивших непредсказуемо.

      – Какой еще корабль? Не должно…

      – Иваныч, глаза надень!

      Дежурный уставился в окно – и оторопел с трубкой, припечатанной к уху.

      Корабль, считай, был уже в порту. Небольшой, серо-стального цвета, со странными коричневыми разводами – словно кто-то поелозил кирпичом по бортам, – с парой четырехствольных автоматических пушек на носу и на корме, он возник из ниоткуда, может быть – из этой уродливой, клубящейся над водой грязно-серой тучи – и он приближался, бесшумно и вроде бы неторопливо, но дежурный уже понял, что сейчас будет.

      – Ах ты ж паскуда! – простонал Онопко, хватаясь за микрофон и утапливая пальцем руки с все еще зажатой в ней телефонной трубкой кнопку громкой связи: – Эй! На борту! Немедленно дайте полный назад!!!

      Корабль не реагировал. Онопко схватил валявшийся на столе бинокль и поднес его к глазам. Изображение в окулярах расплывалось, и пришлось, отпустив кнопку связи и бросив гукающую телефонную трубку, срочно подгонять фокус.

      И в тот момент, когда Онопко был уже готов снова заорать на весь порт, корабль-идиот притерся к причалу, проскрежетал по нему левым бортом, лишь слегка сбавив скорость, и впилился носом в пирс.

      – Вы!.. Мудаки на букву ч!.. Совсем охренели?! – завопил дежурный.

      Корабль, разумеется, не ответил, тупо покачиваясь и постукивая корпусом о бетон причала. Онопко принялся разглядывать рубку.

      – Плавучая могила, – пробормотал он, вставая из-за стола, и утер пот со лба. Начался денек…

      Онопко подошел к окну, распахнул одну из створок и крикнул паре рабочих, которые опасливо приближались – и на кой же черт? – к кораблю:

      – Стоять, вы, дурни!

      – А чего он? – подал голос один из работяг.

      Дежурный истерически хихикнул, спохватился, погрозил рабочим кулаком и вновь уставился на корабль. Надо доложить…

      Однако, наведя окуляры бинокля на нос корабля, он снова отказался верить своим глазам. Значки, отдаленно напоминавшие привычную кириллицу, никак не желали складываться в название. Что там, их даже подсчитать оказалось невозможно!

      – Это от недосыпа, – ошеломленно пробормотал Онопко и все-таки вызвал береговую охрану.

      Три катера береговой охраны появились довольно быстро, всего минут через шесть или семь, но за это время дежурный сделал еще одно открытие: какое-то шевеление на борту корабля все-таки происходило. В бинокль можно было разглядеть редкие белесые пряди, слабо шевелившиеся за стеклами рубки, и шевеление это походило на волосы утопленника под водой – Онопко однажды довелось такое увидеть.

      – Что за черт?..

      Катера – каждый с четверкой моряков береговой охраны на борту – тем временем приблизились к кораблю. На центральном поднялся на ноги офицер с мегафоном.

      – Экипаж корабля… – Он на мгновение запнулся и перестроил фразу: – Экипаж неизвестного корабля! Приказываю вам выйти на палубу с поднятыми руками! Повторяю! Экипаж неизвестного корабля!..

      Разумеется, никто ниоткуда не вышел. Несколько солдат с АК-47 в руках рассредоточились по пирсу.

      – Экипаж неизвестного корабля!.. – продолжал надрываться офицер с катера.

      Тишина и пустота. Офицер отдал мегафон одному из подчиненных, сказал несколько слов в рацию и махнул рукой. Со всех трех катеров взметнулись веревки с крюками на концах, и моряки принялись взбираться наверх. Те, что были на берегу, также подобрались поближе. Двое из них вышли на открытое пространство.

      Корабль молчал.

      – Петренко, Зимовский – к рубке, – негромко скомандовал старший лейтенант Рябов, когда отряд береговой охраны оказался на палубе. – Лядов, Фрумкин – у люка, остальные – за мной! – и он, чуть пригнувшись, двинулся по лестнице, ведущей внутрь корабля.

      – Фонари включить, – сказал Рябов.

      Коридор