«Поэзия русского слова». Специальное издание всех участников конкурса. Коллектив авторов

в пустыню – безвозвратно.

      И, может быть, её с собой возьмёт,

      Чтоб знала: он хороший и не жадный.

      Ей пьяный дед всю ночь играл фокстрот

      На стареньком фальшивом саксофоне,

      И махом заливал в беззубый рот

      Стаканы самогонной мутной вони.

      На кухне мать, нетрезво хохоча,

      Соседа Юру щедро принимала.

      Он выгнал две кастрюли первача,

      Но на троих пять литров – это мало,

      А дед хотел ещё чуток бухнуть.

      Сосед притих, уснул на кухне голым.

      А девочка просила тишину,

      Чтоб старший брат быстрее бросил школу.

      Ей утром брат сказал: «Вставай скорей!

      Иди во двор, а то своё получишь!»

      И дал флакончик мыльных пузырей:

      «Дождись меня, домой не суйся лучше!»

      Она сидит. Вернётся скоро брат.

      Ей хочется забрать с собой кастрюли —

      В них можно кока-колу собирать

      Для мамы, деда. Хватит даже Юре.

      Она возьмёт и кошку, и котят,

      Лоскутики, альбом и куклу Раю.

      …А мыльные пузырики летят

      И лопаются, брызгами сверкая…

2015 г.

      …

      Нам нужно расстаться на двадцать холодных недель.

      Устав от разлук, я всё чаще мечтаю остаться —

      избавить себя от билетов, вагонов и станций,

      нехватки доходов и хватки нахлынувших дел.

      В моей стороне и пруды, и озёра пресны,

      а реки смиренны в теченье своём молчаливом.

      Уже в октябре леденеют речные заливы,

      и воды стоят хрусталём до прихода весны.

      А здесь… разомлевшее солнце – оранжевый скат.

      И небо, в сравнении с нашим, синее и чище.

      Девчушка на пляже морские сокровища ищет,

      а мальчики строят пиратский корабль из песка.

      Решиться, остаться – об этом мечтаю давно:

      в придуманном доме пять окон – и все на закаты,

      не нужно сокровищ, я солнцем и морем богата.

      Я знаю, где боги хранят золотое руно…

2014 г.

      …

      От дождей раскисает, от зноя горит —

      этот город непрочен, как фантик бумажный.

      Я покину его на исходе зари —

      пусть не скоро, но это случится однажды.

      Если в небо ненастное долго смотреть,

      то глаза начинают невольно слезиться…

      Мне осталась от жизни последняя треть,

      но боюсь, что достанутся только крупицы.

      Вот опять собираются тучи в стада,

      и пасутся гурьбой на макушках высоток.

      Этот город сроднился с дождём навсегда,

      и от слякотных луж никогда не просохнет.

      Будет небо на площади вольно лежать,

      зеленея и морщась от скуки смертельной,

      отражая летящего с юга стрижа,

      купола на соборе и трубы котельной.

      Если долго на птиц перелётных глядеть,

      то когда-нибудь точно появятся крылья…

      Этот город не вечен. Он тонет в воде,

      будто силы небесные кран не закрыли.

      И стекают