Каленым железом. Евгений Попов

в дом.

      И увидел, что дома, за фанерной стеной, не воняет жареным желтым салом, что там, за фанерной стеной, очень даже чисто. За фанерной стеной светло. За фанерной стеной на столе бутылка водки, хвост селедки, колбаса и огурцы. И кастрюля, а из кастрюли – пар петуха.

      И по пару понял Николай Ефимыч, что он одержал полную и окончательную победу над женой. Что, возможно, и сберкнижка будет его, если она, конечно, есть. А обваренная физиономия – это чушь и мелочь.

      Хмурясь, он сел за стол и заорал:

      – Демьян!

      Тотчас и она, точно как из-под земли.

      – Здесь. Я здесь.

      Тихая и робкая Елена.

      – Садись! Давай! Выпьем!

      И точно сели, и точно дали. Выпили. И точно – сели, пили, ели. Выпили поллитру и стали пить вторую. И уже дело дошло до петуха. Он был вынут из кастрюли. И он был прекрасен.

      Тогда Николай Ефимыч достал из кармана ножик, показал жене и объяснил, что ей угрожало. Жена отнеслась к зловещему предмету с той степенью искренности и уважения, которая была приятна Николаю Ефимычу. И он отдал ножик жене, и она стала отрезать ножку да ножку, крылышко да крылышко, шейку да гузку.

      И они жрали петуха до полуночи, а когда пробило двенадцать, супруги окончательно стали пьяны и завалились спать, не сняв одежд.

      Сейчас они оба уже старые и ходят еле-еле. У моей тетки они больше не живут. Теткин дом сломали, и их всех расселили по разным квартирам. Демьян и Николай Ефимыч получили однокомнатную в Пятом микрорайоне.

      Я их иногда встречаю. Они идут еле-еле и держатся друг за друга.

      Да ведь сейчас, оно, конечно, и жизнь не та: старые дома поломаны, кругом многоэтажье, кругом газ, свет, цвет, лифты, кафельные ванные, лоджии и горячая вода.

      Подполья и погреба исчезли, петухов и кур в городе никто не держит, в магазинах продают товары, асфальт кругом. Свободно идешь вечером по улице, встречаешь друзей и знакомых.

      Вот и я их иногда встречаю. Они идут еле-еле. Они идут еле-еле и держатся друг за друга.

      Вот так и съели петуха…

      * Этот рассказ – рекордсмен моих переводов на разные языки и публикаций в различных антологиях.

      Николай Ефимыч долгое время проживал с женой у моей тети Иры… – Действительно проживал, и тетю действительно звали Ира, царство ей небесное.

      …в 1953 году его амнистировали. – Александр Солженицын (1918–2008) писал в «Архипелаге Гулаг»: «"Ворошиловская" амнистия 27 марта 1953 года в поисках популярности у народа затопила всю страну волной убийц, бандитов и воров, которых с трудом переловили после войны».

      С детства помню такие приблатненные куплеты:

      Рано утром проснешься и откроешь газету.

      На последней странице – золотые слова.

      Это Клим Ворошилов даровал нам свободу,

      И теперь на свободе вы увидите нас.

      Елена Демьяновна. – Только сейчас вспомнил, что именно так звали мою учительницу русского языка. Елена Демьяновна, я, честное слово, не нарочно! Я больше не буду!

      …очень