Последние из Валуа. Анри де Кок

повторяло еще это проклятие отца и сыновей, когда голоса их уж смолкли навсегда.

      Солдатам дез Адре подобные развлечения барона были, конечно же, не в новинку, но и их эта сцена повергла в ужас. Даже Ла Кош не подумал высморкаться. Лица дез Адре и Сент-Эгрева, напротив, расплылись в еще более широких улыбках.

      – Ну, кто еще скажет, – заметил первый, – что я невеликодушен? Эти господа пожелали отправиться в путь вместе – из опасения воришек, по всей видимости, – так разве ж я был против?

      – Вы слишком великодушны, господин барон, и этим уже начинают злоупотреблять, – промолвил Сент-Эгрев.

      – Похоже, ты прав, малыш. Трое разом – растраченное удовольствие. К счастью, у нас остался еще один напоследок… Красавец граф де Гастин! Гм!.. Хотя сегодня он выглядит каким-то угрюмым, этот граф де Гастин!.. Сердечные муки!.. Вот увидите: он покинет нас, даже не сказав «прощайте».

      – Ошибаетесь, барон, вы услышите от меня даже нечто лучшее, чем «прощайте» – я скажу вам «до свидания».

      Филипп де Гастин заговорил! Филипп де Гастин был еще жив!

      Еще минуту назад бледный и мрачный, он выпрямился, лицо его просветлело, а во взгляде запылал огонь.

      Дело в том, что, пока он пребывал в оцепенении, безучастно глядя на происходившие вокруг преступления, внезапно некий тайный голос раздался где-то внутри него, разбудив все его чувства: «Бог – он за тех, кто к нему взывает! Обратись к нему, и Бог, который может все, оставит тебя в живых, чтобы ты смог наказать этих мерзавцев и негодяев! Наказать и отомстить!»

      – Боже, – прошептал Филипп, – Боже, сделай так, чтобы я выжил и мог отомстить!

      – Вот как! В добрый час! – весело воскликнул барон дез Адре. – А я-то уж грешным делом подумал, что вы вовсе не способны рассмешить нас. Ха-ха-ха! Где же вы рассчитываете встретиться со мной, любезный граф? Ха-ха-ха!

      – В аду, дорогой барон.

      – В аду!.. Неужели? Вы слышали, господа? Граф де Гастин прямиком отправляется в ад, чтобы засвидетельствовать свое почтение сатане и заблаговременно отрекомендовать нас! Ха-ха-ха! Счастливого же вам пути, господин граф! Грендорж, мой друг, развяжи графу руки, чтобы он мог отправиться в путешествие!

      Грендорж исполнил приказание.

      Филипп, как и чуть раньше гасконец Тартаро, принялся растирать себе руки, но еще медленнее, еще тщательнее, словно хотел вернуть силу в онемевшие члены.

      – Когда же вы закончите, господин граф? – спросил Ла Кош, с нетерпением наблюдавший за этой пантомимой. – Вас ведь ждут… и вверху… и внизу.

      – Да, мой дорогой, – подхватил Сент-Эгрев, – вы слишком медлительны. А ведь сегодня здесь прошло много достойных вельмож, с которых вы могли бы взять пример!

      – Оставьте, оставьте, господа! – сказал дез Адре. – Чтобы предстать перед его дьяволом – а господин граф уже изволил сообщить нам, куда направляется, – нужно хорошенько приготовиться.

      Филипп обвел врагов взглядом, полным презрения и непримиримой ненависти и, неспешно подошел к зубцам башни.

      Он