Причесывая жирафу. Сан-Антонио

в фургон, испытывая легкую тошноту из-за пера на шляпе борсальера, которое щекотало его желудок. Мы выпили по два или три скотча и растянулись на кроватях, удовлетворенные исполненным долгом.

      Только я закрыл свои прекрасные глаза, как шум заставил меня вздрогнуть. Беготня, восклицания и даже проклятия, должен вам сказать!

      Я встал, натянул брюки, сделал театральное лицо и вышел наружу.

      Парень, обслуживающий сцену, проходил мимо фургонов, и я его спросил:

      – Кондагтучр веталаскгал?

      Это – на его языке, так как я бегло говорил по-молдавански.

      – Убит какой-то мужчина, – ответил он на моем языке, а не помолдавански. Вежливость в ответ на вежливость.

      – А кто он? – вздохнул я.

      – Ркпеис налаг кр ноиг, – сказал он, что, как известно каждому, означает «я этого не знаю».

      Я поспешил по направлению к тому серому зданию, где столпился народ. С большим трудом растолкал зевак. Какой-то тип лежал там лицом к земле с ножом между лопатками. Сразу видно, что он не из цирка. Флик в униформе, очень недовольный, жестикулировал около умершего.

      Неожиданно появился месье Барнаби в черном бархатном жилете, отделанном золотом.

      – Что это такое? – спросил он, перевернув мертвого носком ботинка.

      Почему у меня, когда я увидел это бледное лицо, создалось впечатление, что я его уже где-то видел? Между тем, это безусловно был итальянец, и в этом не могло быть сомнений. Его волосы были цвета блестящей ночи, а широко раскрытые глаза еще сохраняли выражение, свойственное только заальпийской расе, – выражение мулов. Но я никак не мог вспомнить, где я видел этого бедного парня. Может быть, я ошибаюсь… но… Я нагнулся над ним и, сунув два пальца в наружный карман пиджака, вытащил разорванный билет в цирк Барнаби.

      – Это был наш клиент, – сказал я. – Кто его обнаружил?

      – Ил сон ко ки, – проговорил парень, присматривавший за конюшней, кореец.

      – Ах, так это ты. Как это произошло?

      Он объяснил мне, что нес пищу для слонов. Когда он тащил большую охапку сена, то обо что-то споткнулся, и это что-то оказалось господином, заколотым в спину. Он сразу же привел охрану, и вот…

      Я дотронулся до типа: он был теплым. Я посмотрел на часы. Они показали мне, что сейчас было 12.45, другими словами, без четверти час! Представление было закончено ровно в полночь. На то, чтобы разойтись, толпе потребовалось около пятнадцати минут. Значит, парень был убит менее, чем полчаса назад. И это произошло тогда, когда на площади уже никого не было, в противном случае, если там кто-нибудь и был, он должен был уйти раньше моего дружка.

      Я у мамы дурачок.

      Заключение: этот бедный парень болтался вокруг цирка по неизвестной мне причине. Может быть, он кого-нибудь ждал?

      Я вздрогнул. Так и есть, я знаю, кто это такой. Это шофер «кадиллака», который сегодня утром приезжал за Донато Градос. Сейчас на нем нет ливреи, что и объясняет, почему я сразу не узнал его.

      Я направился