Кругосветная география русской поэзии. Эльдар Ахадов

и задави.

      ГАМЕЛАНГ

      Гамеланг – как Море – без начала,

      Гамеланг – как ветер – без конца.

      Стройная Яванка танцевала,

      Не меняя бледного лица.

      Гибкая, как эта вот лиана,

      Пряная, как губы орхидей,

      Нежная, как лотос средь тумана,

      Что чуть-чуть раскрылся для страстей.

      В пляске повторяющейся – руки,

      Сеть прядёт движением руки,

      Гамеланга жалуются звуки,

      В зыбком лёте вьются светляки.

      Над водой, где лотос закачался,

      Обвенчался с светляком светляк,

      Разошёлся, снова повстречался,

      Свет, и мрак, и свет, и свет, и мрак.

      Ход созвездий к полночи откинут,

      В полночь засвечается вулкан.

      Неужели звуки эти ми́нут?

      В этой пляске сказка вещих стран.

      За горой звенит металл певучий,

      Срыв глухой, и тонкая струна.

      Гамеланг – как Смерть сама – тягучий,

      Гамеланг – колодец снов, без дна

      Монголия

      Заболоцкий Николай Алексеевич

      РУБРУК В МОНГОЛИИ

      Начало путешествия

      Мне вспоминается доныне,

      Как с небольшой командой слуг,

      Блуждая в северной пустыне,

      Въезжал в Монголию Рубрук.

      «Вернись, Рубрук!» – кричали птицы.

      «Очнись, Рубрук! – скрипела ель. —

      Слепил мороз твои ресницы,

      Сковала бороду метель.

      Тебе ль, монах, идти к монголам

      По гребням голым, по степям,

      По разоренным этим селам,

      По непроложенным путям?

      И что тебе, по сути дела,

      До измышлений короля?

      Ужели вправду надоела

      Тебе французская земля?

      Небось в покоях Людовика

      Теперь и пышно и тепло,

      А тут лишь ветер воет дико

      С татарской саблей наголо.

      Тут ни тропинки, ни дороги,

      Ни городов, ни деревень,

      Одни лишь Гоги да Магоги

      В овчинных шапках набекрень!»

      А он сквозь Русь спешил упрямо,

      Через пожарища и тьму,

      И перед ним вставала драма

      Народа, чуждого ему.

      В те дни, по милости Батыев,

      Ладони выев до костей,

      Еще дымился древний Киев

      У ног непрошеных гостей.

      Не стало больше песен дивных,

      Лежал в гробнице Ярослав,

      И замолчали девы в гривнах,

      Последний танец отплясав.

      И только волки да лисицы

      На диком празднестве своем

      Весь день бродили по столице

      И тяжелели с каждым днем.

      А он, минуя все берлоги,

      Уже скакал через Итиль

      Туда, где Гоги и Магоги

      Стада упрятали в ковыль.

      Туда, к потомкам Чингисхана,

      Под сень неведомых шатров,

      В чертог восточного тумана,

      В селенье северных ветров!

      ДОРОГА ЧИНГИСХАНА

      Он