Кругосветная география русской поэзии. Эльдар Ахадов

столица!

      До гроба не забуду я

      Твои мистические лица

      И желтые твои поля,

      Бегущего рысцою рикшу,

      Твоих изысканных «купез»,

      Шелк платья, ко всему привыкший,

      Твоих шаланд мачтовый лес,

      И звонкой улицы Китайской

      Движенья, шумы и огни,

      И тяжкий скрип арбы китайской,

      И солнечные в зимах дни,

      И Фудзядяна смрадный запах

      От опия и от бобов,

      И страшных нищих в цепких лапах

      Нужды и тягостных годов.

      Ляндо Марк Александрович

      В ПЕКИНЕ

      А был такой. В июньский лёгкий день

      На площади той самой, Тянь-ань-мэнь —

      Он встал, раскинув руки как Христос,

      Пред танками… А мы с тобой?

      Вопрос…

      Иванов Всеволод Никанорович

      КИТАЙЦЫ

      Китайцы ходят с фонарями

      Большими, красными, как луны,

      Что над китайскими полями

      Вписали огненные руны.

      Суровы древние законы,

      И потому покой их мирен:

      Ведь вкруг селений и кумирен

      Змеятся горы, как драконы.

      Здесь страх пред будущим излишен,

      Здесь серебристой ширмой Запад

      Еще чеканит чернью лапы

      Душистых, крупных белых вишен.

      И, слушая тысячелетний

      Невнятный, но понятный голос,

      Они, доверчивые дети,

      Выращивают пышный колос.

      ДРАКОН

      Фонарь из пузыря. Он тянут белой грушей,

      Лениво-матовой, как будто жемчуга.

      Нам ним же приподнял коричнево рога

      Дракон, извившийся своею узкой тушей.

      Смотри на формы те, замолкни и послушай:

      – Давно-давно, когда лишь берега

      В потопе поднялись, и залегла в лога

      Вода, что сброшена вновь проявленной сушей,

      Тогда суставами поверстаны деревья,

      Туманы над землей, а на животных перья,

      И жизнь на островах среди безбрежных рек,

      Тогда летали те грозящие драконы,

      И знал китаец их на облаках огромных —

      От дивных дней последний человек.

      Яшнов Евгений Евгеньевич

      В МАНЬЧЖУРИИ

      Судьбы запутанный итог,

      Сводимый говором копыта,

      Пыль сладковатую дорог,

      Цвета и гам чужого быта,

      Чужой пейзаж, чужой порог,

      Восточной девушки ланиты

      И речи кружево чужой

      Люблю бродяжьею душой.

      И здесь, в Маньчжурии, слепят

      Иероглифы, тряпки, знаки,

      Лавчонок с чем-то чайный ряд,

      Меж них голодные собаки,

      Гортанный крик, замкнутый взгляд

      И сквозь сползающие мраки

      Зовущий к радостям ночей

      Фонарь китайский у дверей.

      Как Духа Мрака древний стяг,

      Фонарь качается кровавый…

      Он, как убийца, … в овраг

      Немую жертву сталью ржавой,

      Влечет усталых и бродяг

      В притон забыться