Пора убивать. Джон Гришэм

Большая разница.

      – Боишься, Джейк?

      – Мне бояться? Газовка угрожает не мне.

      – Не очень-то ты стараешься меня обнадежить.

      «Ты набитый идиот», – подумал Джейк. Чем, интересно, можно его сейчас обнадежить? Да на трупах еще кровь не высохла. До того как все это случилось, Джейк и в самом деле испытывал большую уверенность, однако сейчас кое-что изменилось. За преступление, в совершении которого признался его подзащитный, полагалась смерть в газовой камере.

      – Где ты раздобыл армейскую винтовку?

      – Помог друг в Мемфисе.

      – Ясно. Лестер причастен к убийству?

      – Нет. Он знал, что я намереваюсь делать, и хотел помочь, но я ему не позволил.

      – А как Гвен?

      – Сейчас она, конечно, с ума сходит, но рядом с ней Лестер. Она вообще ни о чем не подозревала.

      – Что скажешь про детей?

      – Ты же знаешь: дети есть дети. И им не хочется, чтобы их папочка сидел в тюрьме. Плачут, но это пройдет. Лестер о них позаботится.

      – Он собирается возвращаться в Чикаго?

      – Не сразу. Джейк, когда суд?

      – Предварительное слушание будет завтра или в среду, это определит Буллард.

      – Он будет председательствовать?

      – На предварительном слушании. Но не на заседании суда. Дело должно разбираться выездной сессией.

      – Кто у них там будет главный?

      – Омар Нуз, из округа Ван-Бюрен. Тот же, с кем имел дело Лестер.

      – Мне везет. Он неплохой судья, а?

      – Да.

      – И когда все это закрутится?

      – Ближе к концу лета или осенью. Бакли будет настаивать на скорейшем разбирательстве.

      – Кто такой Бакли?

      – Руфус Бакли, прокурор. Он выступал обвинителем на процессе Лестера. Да ты помнишь его, такой крупный, с громким голосом…

      – Да-да, помню. Громила Руфус Бакли. Совсем вылетел у меня из головы. А ведь он довольно опасен, так?

      – Он умен, очень умен. Он продажен, и амбиции у него непомерные, в это дело он вцепится ради саморекламы.

      – Но ты ведь побивал его, а?

      – Было дело. Но и он побивал меня.

      Джейк раскрыл свой кейс, достал папку. Еще раз он пробежал глазами условия заключения контрактов по защите интересов своих клиентов. Условия эти Джейк знал наизусть, но удостовериться лишний раз не помешает. Гонорар его определялся платежеспособностью клиента, которая у чернокожего населения была не очень-то высокой, если, конечно, не обнаруживалось где-нибудь в Сент-Луисе или Чикаго близкого родственника с высокооплачиваемой работой и достаточно щедрого. Но такое случалось нечасто. Джейк припомнил дело Лестера: у того в Калифорнии был брат, почтовый служащий, но он то ли не смог, то ли не захотел помочь. Жили в округе и какие-то сестры, однако у них самих забот хватало, поэтому они предлагали главным образом моральную поддержку. У Гвен было множество родственников, и жили они все довольно-таки благополучно, но процветающими их не назовешь. Карл Ли сам являлся собственником нескольких акров земли вокруг своего дома, которую заложил, чтобы помочь Лестеру расплатиться