Прощальный поцелуй. Тасмина Пэрри

саркастическим тоном поддела его она, желая произвести впечатление. – Мы не хотим терять контроль над тем, что делаем.

      Доминик улыбнулся ей:

      – Это совершенно не обязательно. Если вы человек умный.

      – Я проигнорирую подтекст вашего комментария, – огрызнулась Роз.

      Чувствуя, что разговор опять заходит не туда, она решила помолчать и послушать, что скажет он, и не потому, что это была ее стандартная модель поведения на все случаи жизни – просто с Домиником Блейком, таким уверенным в себе и остроумным, вполне можно было расслабиться и откинуться на спинку дивана, чтобы послушать его.

      Как выяснилось, он уже некоторое время был не просто редактором, а главным редактором – что звучало намного внушительнее, – оставив за собой основную часть работы уволившегося редактора отдела Роберта Уэбба. Это давало ему больше возможностей общаться с рекламодателями, что очень радовало его покровителей, и заниматься тем, что ему особенно нравилось в журналистике, – писать. Плюс ко всему так он мог больше разъезжать по миру. И не как турист, а в качестве путешественника, объяснил он ей, рассказывая о своих поездках на мокрые солончаки Боливии и в африканскую саванну.

      – Писателем я хотел быть с детских лет. Но чтобы страстное увлечение стало вашей работой, необходимо иметь еще какое-нибудь хобби. Работа работой, но каждому нужна какая-нибудь отдушина, и для меня это путешествия. И это поездки не в Париж или Рим, а в далекие страны, где есть неисследованные места. Люблю ощущать возбуждение, когда сталкиваюсь с чем-нибудь новым и необычным.

      Из его уст это звучало так сказочно волнующе, что Роз вдруг представила себя на корабле, исследующем какой-нибудь отдаленный островок, затерянный в Тихом океане: теплый ветерок треплет ее волосы, солнце светит в лицо, а стоящий рядом Доминик Блейк протягивает ей холодное пиво. Она поспешила прогнать это видение и прокашлялась.

      – Мне мало приходилось путешествовать, – призналась она. – Родители мои приехали сюда из Венгрии, когда мне было три года, и с тех пор я только несколько раз ездила в Брайтон. Но мне очень хотелось бы попутешествовать по миру. – Теперь, когда это было произнесено вслух, собственные горизонты действительно показались ей ужасно узкими.

      – Так что же вас останавливает? – спросил Доминик.

      – Деньги, – просто ответила она. – Работать в ГПД означает жертвовать собой.

      – Тогда я мог бы отправить вас куда-нибудь в командировку.

      – Меня?

      – У вас сейчас такое лицо, будто вы только что взобрались на спину слона.

      На миг ей показалось, что он с ней флиртует, и мысль эта одновременно и ужаснула ее, и заставила затрепетать.

      – Мне пора идти.

      – Не глупите, еще и десяти нет.

      – У меня и вправду был очень тяжелый день, – сказала она, не позволяя себя переубедить.

      – Тогда прыгайте в машину. Я довезу вас за тридцать секунд.

      Она внимательно посмотрела на него, стараясь понять, не хочет ли он просто побыстрее закончить разговор, а про десять часов сказал