Тайна предсказания. Филипп Ванденберг

Gallia est omnis divisa in partes tres![5]

      Трактирщик рассмеялся:

      – Подмастерье каменотеса пытается поучать ученика иезуитской школы!

      – Почему бы и нет? – дерзко произнес Леберехт. – Если он умеет лучше говорить по-латыни…

      – Ты? Ты?! – Старый Шлюссель стал смеяться еще громче. – Ты утверждаешь, что знаешь латынь? И кто же тебя научил?

      – Мой отец, – коротко ответил Леберехт, а Софи гордо кивнула.

      – Могильщик?

      – Да, могильщик.

      Шлюссель продолжал трястись от смеха.

      – А кто же, с позволения сказать, учил его, могильщика?

      – С позволения сказать, монахи Михельсберга.

      Трактирщик в изумлении осекся. Толстый парень выглядел сначала растерянным, затем возмущенным, и в конце концов плаксивым голосом заявил:

      – Монахи с Михельсберга не держат латинской школы!

      – Не держат, – подтвердил Леберехт, – но у них большая библиотека с множеством латинских книг. Я сам видел.

      Парень запальчиво крикнул:

      – Неучам не положено читать книги!

      Леберехт наморщил лоб.

      – Это кто сказал?

      – Святая Матерь Церковь. Она позволяет читать лишь те книги, которые написаны в христианской вере. А чтобы распознать, что книга содержит христианское учение, надо быть образованным.

      – Таким, как ты.

      – Да.

      – Но Гай Юлий Цезарь был язычником!

      – Совершенно верно!

      – Однако ты читал его сочинения.

      – Я читал их, осознавая, что его сочинения языческие. А неуч читает их безо всякой критики. Это опасно для веры.

      Леберехт вскинул брови, но промолчал. Однако с этого часа он испытывал к зажравшемуся пузану одно лишь презрение и знал, что рано или поздно это должно привести к столкновению.

      На следующее утро – это было пятое воскресенье поста – Марта Шлюссель отправилась на мессу в собор вместе с Кристофом, своим родным сыном, и Леберехтом, сыном приемным. Софи же должна была заняться работой на кухне.

      Новость о благородном решении трактирщика с Отмели взять к себе сирот распространилась с быстротой молнии, и этот неожиданный шаг нашел всеобщее одобрение. Марта, которая столь же охотно выставляла напоказ свою красоту, сколь и свою набожность, для защиты от мартовского холода прикрыла плечи черной накидкой. Под ней было зеленое шерстяное платье с широкими вертикальными полосами из бархата – наряд, в равной степени вызывавший восхищение и женщин, и мужчин.

      Миновав ворота Георгия, они вступили в собор через обращенные к городу ворота Милости. Мессу читал пробст[6]. Сам же епископ скорее безучастно следил за происходящим со своего красного кресла в затянутых черным хорах Петра.

      После оглашения Евангелия к пятому воскресенью поста на каменную кафедру взошел проповедник Атаназиус Землер. Поднялось волнение, а затем прихожане как прикованные уставились на маленькую тощую фигуру над их головами. Землер наслаждался благоговейным ожиданием;

5

Вся Галлия подразделяется на три части (из «Записок о галльской войне» Цезаря). (Примеч. авт.)

6

Титул в христианских церквях. Настоятель собора.