Шкура дьявола. Алексей Шерстобитов

которым не спал давно, почти двадцать часов пролетели как миг. Еще месяц после этого пришлось пить обезболивающие, растянутые и надорванные сухожилия восстановятся не скоро. Еще через день понял, что нужно ехать домой и приходить в себя там, хотя основная причина – приведение плана, обдуманного в больнице, в действие. И основа его заключалась в убежденности покинуть столицу.

      Дома объяснения были короткими, никто не стал ни в чем разбираться. В семье было принято доверять решениям близких, особенно на серьезные темы. Вторым неоспоримым решением был признан необходимый поход в милицию, где ждали и обещались помочь. Мне не нужно возбуждение дела и не нужно чьего либо наказания. Поэтому я написал заявление о нахождении мною в некоей лесополосе сумки с оружием, с перечислением марок и калибров, а также то, что вышеописанная сумка была «отбита» с помощью вооруженного нападения, о чем говорило мое состояние и описание полученных травм, несколькими молодым людьми у самого входа в УВД, при моей попытке сдать его в органы внутренних дел.

      Некоторые описания нападавших были сходны с «лианозовскими» братками, конечно, не по совпадению. Человек проводивший со мной беседу и снимавший показания, вроде бы был мне знаком, но я доверился договоренностям тестя, и доделал все до конца, как определился ранее. Написал так же заявление об опасении за свою жизнь и просьбу обеспечить безопасность моей семьи в виду описанного в предыдущем заявлении факта нападения, и о том, что все копии заявлений будут отправлены в военную прокуратуру.

      Было договорено, что будет выделен офицер УВД для связи и для контроля дальнейших событий, который будет неотступно находиться при супруге и ребенке. Уже уходя и прощаясь, я вспомнил, где видел (а я всегда вспоминаю лица) этого человека – мельком в бане на Биберевской, в компании, к которой имели отношения многие близкие Гриши, но подумав, что это случайность, не предал особого значения и пошел помогать собираться.

      Отъезд в Ленинград был назначен на завтрашнюю ночь на «Красной стреле», сначала Ия с мальчиком, тестем и Ниной Ярославной – она тоже приехала погостить и понянчить внука, я же следом, через два дня. Не знаю почему я не стал им рассказывать подробности последних двух дней, наверное пожалел психику и родителей, и тем более Ийки, а поэтому об избитой девушке никто не узнал, да и о моем пребывании на дыбе тоже. Все что они знали – о моем якобы долге и о предложенном методе его отдачи. Рассказанное не звучало через чур угрожающе, тем более, что начальник УВД сам лично за собранную нами сумму обещался урегулировать вопрос.

      На всякий случай я позвонил Грише и предупредил его о своем походе в милицию, поблагодарил за хлопоты и предупредил, что покину сей град, но не ранее чем через две – три недели, пологая, что подобной хитрости вполне достаточно. Но… оказывается, лишь только я захлопнул дверь кабинета начальника УВД, как тот поднял трубку, набрал номер какого-то телефона и произнес:

      – Добрый день, будьте любезны Григория… – по очень