Сонеты. Вильям Шекспир

ековая история русских воплощений бессмертных стихов. В ряду предшественников есть личности знаменитые, выдающиеся: Н. В. Гербель К. К. Случевский, В. Я. Брюсов, Т. Л. Щепкина-Куперник, Н. А. Холодковский, С. Я. Маршак, О. Б. Румер, Б. Л. Пастернак, А. М. Финкель и многие-многие другие. Работы некоторых из них прославили отечественную школу поэтического перевода и стали заметным событием в культуре русской словесности.

      Тем не менее, в последние десятилетия активно появляются новые переводы сонетов Шекспира. Зачем это нужно переводчикам? Неужели для того, чтобы потешить графоманское самолюбие и посоревноваться не только с предшественниками, но в какой-то мере и с самим великим стратфордцем? Какая сила заставляет их отказываться от проторенных путей и заново пробиваться собственным поэтическим дерзанием в такую далекую от нас культуру? Не берусь ответить на эти и подобные вопросы. Слава Богу! – чудо творчества всегда оставалось великой тайной, даже и для окаянного нашего времени, которое так любит срывать покровы, изобличать и разуверяться. Но поразмышлять об этом интересно.

      Во-первых, почему так влечет сонет? Отшлифованный веками, его поэтический канон невероятно строг. Всегда только 14 строк. Ничего, кроме союзов и предлогов, нельзя повторять. В начале – экспозиция темы. Потом – ее развитие, часто задаваемое в противопоставлении. В конце – лаконичный афористический итог. Закон поэтического жанра, который существует с XIII столетия, разрешал только очень несущественные различия: классический итальянский сонет (2 четверостишия +2 трехстишия); опрокинутый сонет (2 трехстишия +2 четверостишия); сплошной сонет (все в двух рифмах) и пр. Шекспир делал так называемый английский сонет (3 четверостишия + двустишие). Но все равно все эти вариации в принципе оставляли канон неизменным и жанровое «лицо» сонета – независимо от того, был ли он написан в эпоху Ренессанса, или в серебряном веке – было неизменно узнаваемым. Но самое удивительное – одно формальное соблюдение канона вовсе не делало стихотворение сонетом. Нужно было еще и глубинное поэтическое проникновение в то, что принято называть «памятью жанра», особое ощущение таинственной магии сонета; нужно, чтобы жанровый канон был не извне задаваемым стандартом, а органичным отражением творческого движения авторского сердца, очарованного этой тайной.

      Интересно, что русский сонет, хотя и имеет свою достаточно выразительную историю, в отечественной системе поэтических жанров не стремился выходить на первые места. Поэтому задумываясь об исторических судьбах сонета, в первую очередь мы вспоминаем европейских мастеров: Данте, Петрарку, Ронсара, Камоэнса, Шекспира и др. Но далеко не всегда при этом отдаем себе отчет в том, что знаем этих поэтов благодаря русским переводам. Специалисты давно заметили, что литературные переводы играют огромную роль в становлении переводящей литературы: зачастую они заполняют собою те творческие лакуны, которые по разным обстоятельством не были в достаточной мере заполнены самой этой литературой. Нет, к примеру, у нас классических трагедий и комедий – но есть их великолепные русские переводы. Не стал сонет магистральным жанром в русской литературе – но русские переводные версии западных классических сонетов по-своему сделали их ярким фактом нашей, отечественной традиции и, несомненно, способствовали становлению и утверждению отечественного сонета.

      А Шекспир, почему он так привлекателен? Впервые его признали гением в XVIII в. Тогда же, и именно в связи с ним, утвердилась в эстетике сама категория «гений». Неведомый ранее англичанин ломал сложившуюся франкоцентристскую картину литературного мира. Поэтому о нем с особенным восторгом заговорили в Германии и России: эти молодые, определяющиеся культуры увидели в Шекспире не только вдохновляющий пример и богатейший художественный источник. Он стал для них залогом уверенности в их собственном будущем величии и убедительным стимулом в утверждении своего культурного достоинства. А современное понимание гения Шекспира открыло новые широкие горизонты удивительных культурных откровений. Шекспир давно перестал быть только конкретно-историческим человеком, создавшим конкретно-исторические произведения. Он стал феноменом, идеалом, мифом, но самое главное – он стал окрыляющим творческим началом всей последующей культуры.

      Благодаря этому началу, происходили и продолжают происходить грандиозные театральные и экранные открытия его сценических воплощений. Шекспировские герои, сюжеты, образы и мотивы стали вечными, потому что пространством их художественного бытования оказались произведения не только самого Шекспира, но и многих других писателей. Эти процессы требовали серьезного осмысления, и в научной шекспириане появились исследования, явившиеся поворотными вехами во всей гуманитарной науке. А непрекращающаяся эстетическая потребность в Шекспире не перестает быть мощным импульсом в становлении и развитии поэтического перевода.

      Русские переводы сонетов Шекспира поставили ученых перед принципиальной проблемой переводной множественности – речь идет о параллельных переводах одного и того же текста. Сонеты пришли в Россию позднее, чем драматические произведения великого англичанина, но именно они предстают перед современным русским читателем