Аркан. Александр Асмолов

ломает.

      – Нет-нет, не думай так, – запротестовал голос в его разгоряченной голове. – Ну, ты же видел фильмы о призраках. Не бойся!

      – Ты со мной! – попробовал он отшутиться.

      – Ну, не всегда, – извиняющимся тоном произнес голос. – Тут все стены пропитаны…

      – Слушай, не бери на понт! И так сдвинуться можно.

      – Я пытаюсь. Думаешь легко девчонке, внезапно оказавшейся в ином мире, понять, что происходит и почему.

      Они опять умолкли, стараясь собраться с мыслями и не скатываться на пустые обвинения. Первым не выдержал Арик.

      – А ты туннель видела? Ну, так все говорят, кто клинику испытал.

      – Нет. Темень одна и холод, – голос стал жестче. – Я сразу и не поняла, что произошло. Задыхаться стала… И страх жуткий парализовал. Даже боли не было, а ощущение, словно железом по стеклу. Судороги пошли, а я ничего не понимаю. Руками горло стараюсь прикрыть, а оно горячее и липкое. Потом ты подскочил, а лицо жуткое, перекошенное. Я еще больше перепугалась. Вокруг заголосили, и в глазах темнеть стало. Потом такая легкость и тишина. Словно с трамплина прыгнула – сначала боязно, перегрузка, удар о трамплин, а потом полет. Такой кайф в невесомости… И тогда тоже, легкость во всем теле, люди внизу, а я все поднимаюсь над ними. Только лыж на ногах нет, и тишина.

      Голос замер на минуту, видно, тяжело переживая воспоминания, но он не торопил.

      – Я тогда долго не могла понять, что произошло. Только полотенце искала. Думаю, надо же переодеться, а полотенца нигде нет. Ребята из нашей команды суетятся чего-то, бегают. Я их спрашиваю, а никто не отвечает. Смотрю, соревнования прервали, все смешалось, народ толпится… Потом тебя увидела. Одежда вся в крови, руки за спиной в наручниках, а глаза такие злые, по сторонам так и зыркают. Пыталась тебя расспросить, не слышишь.

      Потом смотрю, двое носилки тащат, а на них Вовка с нашего двора. Лицо синюшнее такое и глаза навыкате.

      – Ты его знала? – зэк перебил, звучащий в голове голос.

      – Он из соседнего дома. Вздыхатель робкий…

      – Ну, уж не робкий. Зуб даю!

      – Я только потом, из разговоров поняла, что это он меня… Бритвой.

      – За что? – едва не воскликнул зэк.

      – Сама не знаю, – голос Дельфинчика звучал взволнованно. – Он за мной увивался с пятого класса. Все вздыхал издалека. Писал дурацкие письма без подписи и подбрасывал в портфель, ходил на все соревнования и даже ездил за командой в другие города, чтобы посмотреть выступления. Я его взгляд помню… Всегда масляный такой, словно купальник снять норовил. Зимой у нас тренировки в бассейне были, так я его глаза на балконе часто примечала. Уставится и часами смотрит. Потом плетется сзади до самого дома.

      – И никогда не подходил?

      – Нет.

      – А на дискотеках или в кино? – настороженно переспросил Арик.

      – Да, у меня времени на развлечения никогда не было, – усмехнулся голос. – Я ведь с шести лет на лыжах. Галина Георгиевна меня еще в садике приметила, с тех пор все время с ней – то на тренировках, то на сборах, то в поездках… С девяти лет я выступаю на крупных