Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы. Терри Гудкайнд

повернулся к гвардейцу, и тот стремительно поклонился.

      – Да здравствует король! Броган поправил плащ.

      – Ты слегка опоздал. Солдат кашлянул и, набиравшись мужества, спросил:

      – Сэр?

      – Король, – сообщил Броган, поглаживая усы, – оказался не тем, за кого мы, любящие подданные, его принимали. За грехи свои он сожжен. А теперь позаботься о моем коне.

      Жестом он подозвал второго гвардейца.

      – Скажи поварам, что я голоден. И добавь, что очень не люблю ждать.

      Гвардеец, поклонившись, ушел, а Броган перевел взгляд на человека, который еще сидел на коне.

      – Гальтеро.

      Конь сделал шажок вперед. Алый плащ всадника даже не колыхнулся в безветренном воздухе.

      – Возьми половину людей и приведи ее ко мне. Поем, а потом буду ее судить.

      Костлявыми пальцами Броган задумчиво погладил футляр, висящий на поясе. Скоро он добавит к своей коллекции самый главный трофей. При этой мысли генерал зловеще ухмыльнулся. Улыбка изогнула старый шрам в углу рта, но не затронула глаз Брогана. Слава основоположника торжества морали будет принадлежать ему.

      – Лунетта.

      Сестра не сводила глаз с дворца Исповедниц, и ее лохмотья тряслись, потому что она отчаянно чесалась.

      – Лунетта! Она наконец услышала его и вздрогнула.

      – Да, господин генерал?

      Броган откинул назад алый плащ и поправил пояс, служивший символом его ранга.

      – Пойдем-ка со мной, позавтракаем вместе. Нам надо поговорить. Я расскажу тебе сон, который приснился мне прошлой ночью.

      Ее глаза восторженно округлились:

      – Еще один, господин генерал? Ой, как я хочу услышать! Вы оказываете мне большую честь.

      – Вот именно.

      Броган пошел через двойные деревянные ворота во внутренние покои дворца. Сестра следовала за ним.

      – Нам есть о чем поговорить. Ты ведь будешь внимательно слушать, не так ли, Лунетта?

      Сестра шла за ним по пятам.

      – Да, господин генерал. Как всегда.

      У окна с тяжелой синей драпировкой Броган остановился.

      Вынув кинжал, он отрезал от занавеса длинную полосу вместе с золотой канвой. Облизнув губы, Лунетта раскачивалась, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Броган улыбнулся:

      – Красотулечка для тебя, Лунетта.

      Глаза ее засияли. Она засуетилась, прилаживая полоску ткани то к одному месту, то к другому в поисках лучшего сочетания, и захихикала от удовольствия.

      – Спасибо, господин генерал. Она быть очень красивая.

      Броган зашагал дальше, и Лунетта поспешила за ним. Вдоль стен висели портреты царственных особ, под ногами шуршали дорогие ковры. Арочные двери были обрамлены позолоченными косяками. Алый плащ отражался в бесчисленных зеркалах.

      Слуга в коричнево-белой ливрее, склонившись, указал генералу путь в обеденный зал и сам пошел впереди, то и дело оглядываясь и кланяясь своим спутникам.

      Тобиас