Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы. Терри Гудкайнд

в магии. Во всяком случае, получше Ричарда.

      Сестра Верна тоже в помощи не откажет. Сестры – колдуньи, и у каждой есть дар, хотя и не такой мощный, как у волшебников. Впрочем, Ричард не доверял никому из сестер, кроме Верны. Ну и, пожалуй, аббатисы Аннелины. В свое время он возмущался тем, что аббатиса многое от него утаила, и ему пришлось заставить ее открыть истину. Но она сделала это не по собственной прихоти, а поступила так, заботясь обо всех живущих. Да, Энн тоже может помочь.

      А еще есть Натан, пророк. Ему, прожившему почти всю жизнь под заклятием Дворца Пророков, уже почти тысяча лет. Ричард даже боялся представить всю величину его знаний. Натану было известно, что Ричард – боевой чародей, за несколько тысячелетий впервые рожденный на свет, и он помог юноше принять свой дар и осознать его значение. Натан поддержал его тогда и – Ричард был уверен – пророк станет помогать и впредь. Тем более что Натан тоже Рал, предок Ричарда.

      В его голове проносились отчаянные мысли, но вслух он сказал:

      – Зачинщик установил свои правила. Я должен каким-то образом их изменить.

      – И что ты думаешь сделать? Ричард поглядел на город.

      – Что-то такое, чего они не ожидают. Он пробежал пальцами по золотым буквам слова «Истина»

      на рукоятке меча, и клинок отозвался всплеском магической силы.

      – Я ношу Меч Истины, врученный мне настоящим волшебником. У меня есть долг. Я – Искатель.

      И, вспомнив об убитых мрисвизами людях, он в ярости прошептал сам себе:

      – Клянусь, этот сноходец утонет в кошмарах!

      Глава 4

      – Мои руки зудят, как от муравьев, – пожаловалась Лунетта. – Это здесь очень сильное. Тобиас Броган оглянулся через плечо. Лунетта яростно чесалась, и заменяющие ей платье лохмотья развевались в слабом утреннем свете. Среди сверкающих доспехов и алых плащей окружающих всадников ее нескладная толстая фигура выглядела гротескно, как огородное пугало. Расплывшись в щербатой улыбке, Лунетта опять заерзала и зачесалась. Броган брезгливо скривился и отвернулся, пригладив жесткие усы. Взгляд его вновь обратился на замок Волшебника, возвышающийся перед ним. Первые слабые лучи зимнего солнца осветили темно-серые стены и снег на вершине горы. Губы Брогана искривились еще сильнее.

      – Я говорю, магия, господин генерал, – настойчиво продолжала Лунетта. – Здесь быть магия. Сильная магия. – И она опять что-то забормотала о том, как все у нее чешется.

      – Заткнись, старая ведьма! И без твоих способностей любой дурак знает, что Эйдиндрил насквозь пропитан магией.

      Маленькие глазки глянули на него из-под густых бровей.

      – Это быть разное от того, что ты видел раньше, – ответила Лунетта. Тоненький голосок разительно не соответствовал ее комплекции. – Разное от того, что я когда-нибудь чувствовала. И это быть где-то там, а не прямо здесь.

      Она махнула рукой на юго-восток и зачесалась еще отчаянней.

      Броган пробежался взглядом по толпе спешащих людей, потом окинул критическим взором великолепные