Бомбилы Белокамня. Андрей Смирнов

Твою мать, где этот Сипа пропадает?!

      Рыков начал крутить головой, желая знать, куда опять подевался ушлый зэчара, но нигде не мог его увидеть. Иван на его вопросительный взор лишь развёл руками, мол, сам не в курсе.

      – Вы чего застыли?! – спросил позади знакомый свистяще-шепчущий голос. – Айда за мной!

      Уведя товарищей от галдевшей толпы в сторону, Сипа стал разоблачаться, снимая с себя всё новые и новые предметы.

      – Э-э-э…

      С шеи слезли три ожерелья, два колбасных круга и чей-то поясной ремень, на котором до сих пор болтались пустые кинжальные ножны, из немногочисленных карманов деньги пёрли не переставая, словно в штанах у зэка без устали работал монетный двор, а различных яблок, орехов, и неизвестных современной науке тропических фруктов или овощей под пончо оказалось столько, что ими можно было запросто кормить большую семью несколько дней подряд. И не забудьте про румяный каравай, который сейчас в руках крутил удивлённый Иван.

      – Что?! – спросил у остолбеневших товарищей Сипа.

      – Ты это, самое, ну… когда всё успел, э-э-э… найти?!

      – Какие вы всё-таки невнимательные! – вздохнул зэк. – По сторонам и под ноги смотрите, ещё и не то обнаружите!

      – Что-то кроме пыли и навоза я в этом проулке ничего не наблюдаю! – тяжело вздохнул Рыков.

      – Вот ты деревня, гражданин начальник! – хмыкнул урка. – Пыль можно смешать с чаем или кофе, разбавив массу, а навоз и тот может послужить товаром, уж наверняка и сам знаешь, не маленький.

      – Поражаюсь я тебе, Сипа! – вздохнул офицер. – Как хоть ты на нары то загремел при такой-то сноровке?

      – Очень просто! – осклабился тот своими чифирными зубами. – Крысы были и будут всегда. Но ты, надеюсь, не из их числа, а? Или ты желаешь сдать меня тем легашам с алебардами и мечами? Если так, тогда кормить тебя я отказываюсь. Ну-с, а теперь давайте жрать! У нас на крытке таких деликатесов нет, а завтрак был уже давно!

      Державший в руках каравай Иван согласно кивнул, в то время как Рыков мысленно боролся между чувством голода и долга, так же как с нежеланием становиться соучастником преступления и страдать от болей желудка, и рёва поселившегося в нём озабоченного кита. Почувствовав, что его хозяин страдает из-за мук выбора, живот издал нежную урчащую трель. Подумав, он выдал ещё более зверское и длительное продолжение, и майору не оставалось ничего другого, как впиться зубами в колбасу, поскольку Иван и Сипа подобными муками совести не страдали вовсе, уже вовсю уплетая обед. Вскоре все трое рычали от удовольствия, поскольку здешняя колбаса и хлеб разительно отличались от тех, что они ели у себя дома. Естественно, что местная продукция оказалась намного приятнее и вкуснее, поскольку не была разбавлена непонятными примесями, коих в составе обнаруживается больше, чем муки или мяса.

      – Объедение! – хмыкнул Сипа, уплетая за троих.

      Оно и понятно, поскольку баланда в неволе