Приключения «Котобоя». Андрей Усачев

вверх дном банке совершал спуск под воду.

      Вода перестала прибывать. Шустера вытащили наверх. И все трое принялись вычерпывать воду из трюма консервными банками. Работали до тех пор, пока банки не заскрябали о днище.

      – Я мокрый как мышь! – сказал Афоня.

      – А я мокрый как кот, – ответил Шустер.

      – Ты молодец, – старпом поглядел на капитана. – Кэп, а может быть, принять его в нашу команду? У нас все равно недокомплект…

      – Ладно, считай, что ты принят. В должности младшего матроса. Третья часть улова – твоя.

      Коты и мышонок скрепили договор лапопожатием.

      Шустер оказался незаменимым членом экипажа. Он лучше всех лазил по мачте и управлялся с парусом. Он разбирался в морских картах. А, кроме того, умел играть на губной гармошке.

      – Жаль, нет гитары, – вздохнул старпом. – Мы бы с тобой…

      – Слева по борту вижу фонтан! – закричал Шустер, высунувшись из корзины.

      – Это кит! – сказал Котаускас и развернул яхту.

      «Котобой» шел в указанном направлении уже три часа. Кита видно не было. Зато прямо по курсу показался пассажирский многопалубный теплоход «Иван Тарутин».

      – Наверное, фонтан бил на лайнере, – сказал Афоня. – У них там и бассейны, и фонтаны, и цветомузыка с фейерверками, и…

      Договорить старпом не успел. Яхта вдруг накренилась и начала подниматься. А в нескольких метрах перед ней в воздух взметнулась струя пара.

      – Кажется, мы сели на кита!.. Ёксель-моксель-таксель-брамсель, – пробормотал Котаускас.

      К счастью, все обошлось. Кит погрузился в глубину, и «Котобой» плавно съехал в воду.

      – Я слышал, что киты большие, – восторженно пискнул Шустер. – Но чтобы таки-и-е?!

      И тут кит снова выплыл на поверхность, рядом с яхтой. Его огромный глаз с интересом разглядывал экипаж «Котобоя»…

      – У меня было такое чувство, будто он в меня заглянул, – рассказывал потом Котаускас. – Клянусь, никогда больше не охотиться на китов. Потому что киты наши братья!

      Капитан даже хотел поломать гарпунную пушку. Но его отговорили. Мало ли, а вдруг на них нападет осьминог? Или большая белая акула?

      – Мне показалось, что он пожелал нам хорошей рыбалки, – сказал Афоня.

      – А мне он подмигнул, – похвастал Шустер.

      Не зря Афоня штопал старые сети. На следующий день в них попал косяк трески.

      За пару часов треской доверху набили бочку, и все банки, и кастрюли на камбузе. Котаускас нанизал несколько рыбин на гарпун как шашлык на шампур. А рыба все не кончалась. Что с ней делать?

      – Отпустить. Всю рыбу не поймаешь! – сказал старпом, командовавший заготовкой.

      Обратный путь был приятным. Афанасий вытащил самовар на палубу. Команда пила чай. А на дымке от самовара коптилась треска.

      Рыбаков встречала вся деревня.

      – Сейчас начнется, – пробормотал Котаускас, сжимая трубку в зубах. – Где кит? Что-то у вас треска мелковата!.. Ексель-моксель-таксель-брамсель!

      Но он ошибался. В городской газете напечатали фотографию с «Котобоем» на ките. Видимо, кто-то