Стриптиз для одинокой женщины. Евгений Худаев

глупостей…

      – Игорь, вези меня в больничку…Или прямо здеся детя родю… – Нюрка вцепилась в мужа, словно энцефалитный клещ.

      – Да, щас…Нюрка, погодь немного. Кино уже к концу доходит…Я, вона, тоже сильно курить хочу, и ничего, терплю…Не ною, как некоторые…

      Но, и Нюрка решила не сдаваться:

      – Вот охламон придурошный, сравнил тоже, рожать и курить, совсем разные вещи… – обиделась Нюрка и шарахнула непутевого мужа кулачком по вихрастой голове.

      – Нюрка, я тебя, как человека прошу, потерпи со своими родами, – начал злится Игорь. – Тут беляки, Чапая хотят порешить, а она дура уперлась, я родю, я родю чичас…

      До Нюрки наконец дошло, что пока беляки не прикончат Чапая, муж Игорь даже мизинцем не пошевелит, чтобы ее, в роддом отвезти.

      А затем беляки из пулемета стреляли по Чапаю, когда тот, переплывал реку Урал.

      – Врешь, не возьмешь, – хрипел раненый Чапай.

      Но пули все ближе, и ближе подбирались к отважному герою.

      – Вот гады, чего творят! – не выдержал кузнец Прохор Добробаба, и двинул своим тяжелым кулаком по спине, впередисидящего бухгалтера Крыса Анатолия Валентиновича.

      Крыса скатился с кресла на пол, и больше не появился, опасаясь за свою спину.

      Дед Митяй, тоже незаслуженно пострадал, схлопотал в глаз. Он-то фильму такую, в молодости видел, когда ездил в город. И концовку фильма знал. Поэтому не сдержался, жалостливо по-бабьи вздохнул и, придав своему голосу всемирную печаль, громко простонал:

      – Э-э хе-е х-е…Не доплыть Чапаю до берега…Прихлопнут его беляки…

      – Не каркай, пенек трухлявый! – взвизгнул истерично передовик-комбайнер Санька Грязнов, крепко принявший «на грудь» перед фильмом. – Может Чапай вывернется…Может доплывет до берега.

      – А я че, я ниче… – не ожидал такой реакции на свои слова дед Митяй, втягивая в щуплые плечи голову, словно черепаха в панцирь. – Я-то здеся ни при чем. Это все беляки проклятые…

      – Прибью тебя, Гангрена, ежели что с Чапаем случиться… – пообещал Гришка Ивакин, погрозив деду здоровым кулаком.

      Митяй понял, что пора уходить…А тут и Чапая беляки достали из пулемета. Раз, и нет Чапая.

      – Ах ты-ы!!! Вот-же гадюка какая! – взвыл передовик-комбайнер, Санька Грязнов, и деду хрясть кулаком прямо в глаз. – Сгубил таки Чапая!

      Дед Митяй упал, как подкошенный. Даже пикнуть не успел. Затем собрав все силы, Митяй рванул к выходу из клуба…

      Потом, правда, на следующий день, протрезвев, Санька Грязнов сильно извинялся перед дедом:

      – Митяй, прости дурака. Распереживался я, сильно за Чапая. Не сдержался…

      – Ничего, ничего. За Чапая и потерпеть можно, – дед Митяй не держал зла на Саньку, только отодвинулся на несколько шажков в бок от горячего парня, так на всякий случай.

      Фильм произвел на жителей Сосновки должное впечатление, и крепко запал в сердца. Теперь даже, когда мужики выпивали, то обязательно первый тост у них был: «За Чапая!».

      Детвора тоже полюбила лихого командира, в бурке,