Ричард Длинные Руки – маркграф. Гай Юлий Орловский

Ричард, как вы решились на такое?

      Я сдвинул плечами.

      – Не знаю. Дурак просто. Ты не один, во мне тоже хватает дурости и здоровой помешанности. Хотя в целом я такая же тупая здоровая норма, как и все прочие, на ком держится мир.

      – Замечательно, – сказал он. – Но я жив благодаря вашей помешанности, как вы сказали, а не унылой норме!

      Я сказал нерешительно:

      – Ну, не все это назвали бы жизнью.

      Он сказал уже намного энергичнее:

      – Дураки! Или – норма, как вы сказали изящно. Я вполне могу обойтись без пожирания мяса. Или вина. Однако проходить сквозь стены, не страшиться мечей… могу нырнуть в озеро кипящего огня… и никакого жара! Сэр Ричард, я ваш вечный должник.

      Я отмахнулся.

      – Да ладно тебе. Мне просто повезло, что запомнил твои слова насчет вызывания теней. Только и делов, что вылить эти пузырьки вон на ту черепушку. Ладно, исследуй новые возможности, Логирд!

      Я улыбнулся, махнул ему рукой и пошел к двери. Пес посмотрел на Логирда уже без интереса и понесся следом. Зайчик деловито сгрызал железную верхушку ограды, как другой конь жрал бы сочные листочки молодых веточек. Я вставил ногу в стремя, Зайчик повернул голову и с удивлением смотрел за мою спину. Я проследил за его взглядом.

      Из стены, как нечто отпочковавшееся, выдвинулся и отлепился Логирд. На этот раз сумел восстановить облик почти до колен, хотя голову и грудь пролепил со всей тщательностью, даже отчетливую цепь на груди с амулетом, но ниже все так же размытые клочья тумана.

      – Меня никто не видит, – сказал он успокаивающе еще издали. – И не слышит.

      Я указал на Зайчика.

      – Даже мой конь услышал. Не говоря о собачке.

      Логирд сморщил нос, на этот раз он у него не ушел на середину лба и не опустился ниже подбородка.

      – Конь… Он не обижается?

      – А чего ему обижаться? – ответил я вопросом на вопрос.

      Он загадочно улыбнулся.

      – Я как-нибудь соберу все о таких «конях», сэр Ричард. Уверен, ахнете. Я уж молчу о вашей «собачке». Сэр Ричард, можно попросить вас об одной необычной услуге?

      – Просить можно, – ответил я с неохотой, – только сделаю ли… Ты же знаешь, как все мы не любим что-то кому-то делать. Другое дело, когда все нам, нам…

      Он растянул широкий рот в строго зафиксированных пределах.

      – Вы сделали гораздо больше, сэр Ричард, осмелюсь напомнить! Впрочем, это совершеннейший пустячок. Даже, если просто отмахнетесь, я не обижусь.

      – Ну, говори, – сказал я, – а то Зайчик уже вон ушами прядает.

      – Теперь моя прежняя оболочка не нужна, – сказал Логирд. – Совершенно. Но что-то сентиментальное, что ли…

      – Ты сентиментальный? – удивился я.

      – Сам не думал, – признался Логирд. – Наверное, плоть дает больше возможностей для притворства. Даже себя ухитряемся обманывать… Нельзя ли мой череп как-то сохранить? Я видел, у всех священников черепа на столах.

      Я пробормотал:

      – Не только у священников. Была одно время мода на такое… Якобы напоминание