Ричард Длинные Руки – маркграф. Гай Юлий Орловский

клетки! И попросил бы Кортеса не спешить уничтожать эту «древнюю высочайшую культуру», пока она не сожрет всех правозащитников старины.

      Кортес, ужаснувшись, как правоверный христианин, всеми зверствами, что творились в империях ацтеков, инков и майя, уничтожил их, с того времени имена ацтеков и прочих остались только в истории.

      Это ли не пример, как надо поступать с троллями, гоблинами, кентаврами?

      Сквозь горячечные мысли прорвался осторожный голос:

      – Сэр Ричард, что с вами?

      Я приоткрыл один глаз, призрачная тень, почти невидимая, колышется передо мной.

      – А что со мной?

      – Я вижу, – сказал он едва слышно, – вы очень далеко в мыслях. И мысли ваши… совсем не способствуют.

      – Ты прав, – сказал я с неохотой. – Знаю, что надо, однако что-то противится. Нравственное начало, что ли?

      Он поинтересовался:

      – А что это?

      Я отмахнулся.

      – Ладно, проехали… Я бы объяснил, честно, если бы сам понимал. А то только чувствую, что даже у такого урода, как я, оно где-то есть.

      Он посмотрел на небо.

      – Может быть, перенесем на завтра? Скоро рассвет.

      – Неужели, – ужаснулся я, – столько просидел, как пень?

      – Честно говоря, – сказал он дипломатично, – несколько больше, чем я ожидал.

      Глава 14

      С утра я принимал присягу местных лордов, что не ушли с Кейданом, потом утвердил смету на перестройку крепостной стены. Логирд пару раз появлялся, но мне головы поднять некогда, он моментально исчезал. Я успел дважды подумать, что с леди Бабеттой что-то неправильно получается: вроде бы арестовал, но обвинения не предъявил, пыткам не подверг, сам ее постельные данные не проверил, пора отпустить, что ли… И вообще выслать из мест, где стоят мои войска. Во избежание. Я не так стоек, как стараюсь казаться. Святого Антония из меня не получится.

      Когда кабинет на минутку опустел, я сказал Логирду быстро:

      – Сегодня должно получиться. Выходим, как только стемнеет. Во дворце совру, что болит голова или критические дни. Скажу, чтоб не беспокоили.

      – Не побеспокоят, – ответил он. – Вы уже сумели себя поставить.

      – Как?

      – Не знаю, – ответил он. – Но все чувствуют настоящего сатрапа.

      – Ого, – сказал я, – какие слова знаешь. Грамотный гад.

      – Есть такое дело, – согласился он мирно. – Буду ждать. Надеюсь, нашу веревку никто не украл.

      Он исчез, словно погас свет, я услышал стук в дверь. По-явился не дворецкий, а церемониймейстер, что означает иной уровень посетителя. Стоя в открытый дверях боком, он провозгласил громогласно:

      – Граф Ришар де Бюэй!

      Я кивнул.

      – Проси.

      Он чуть сдвинул голову, мимо него прошел граф Ришар, коротко усмехнулся мне.

      – Прошу прощения, сэр Ричард! Я сам отвык от таких церемоний. Вы не очень заняты?

      – Для вас, граф, – отве�