Сновидения (сборник). Елена Федорова

Эдгар де Лакруа в свои шестьдесят лет оставался весьма привлекательным мужчиной с белозубой улыбкой, копной черных вьющихся волос без намеков на седину, с большими карими глазами на смуглом правильной формы лице и бархатным баритоном. Голос зарождался в недрах грудной клетки и выплескивался наружу для того, чтобы проникать в сознание собеседника.

      Когда отец говорил, Анри казалось, что голос звучит и снаружи и внутри него, оставляя на подкорке головного мозга важную информацию. Однажды отец рассердился на него и повысил голос. Тогда Анри почудилось, что началось землетрясение. Он съежился, крепко сдавил уши руками, но разрушительная сила успела проникнуть внутрь. От нее не было спасения. Анри упал на колени и простонал:

      – Прости.

      Крепкие руки отца опустились ему на плечи. Сразу стало тихо-тихо, а потом зазвучал бархатный голос, обволакивающий, успокаивающий, добрый:

      – Не забывай о том, что ты – человек, сотворенный по образу Бога. Веди себя достойно. «Не думай о себе более, чем должно думать, а думай о себе скромно по мере веры, какую каждому Бог уделил»[7].

      Анри усвоил этот урок на всю жизнь.

      – Почему ты не привел с собой маленькую чамскую принцессу? – поинтересовался Эдгар де Лакруа.

      – Я испугался, – признался Анри, потупив взор.

      – Анри де Лакруа испугался? – нахмурился он. – Чего же испугался мой сын, если не секрет?

      – Своих чувств, – ответил Анри, посмотрев на отца. – Я вдруг вспомнил про певцов любви, которым строго-настрого запрещено вступать в брачный союз, чтобы не утратить красоты созвучия голосов. Их песни звонки и прекрасны, их союз крепок до тех пор, пока они смотрят друг на друга без вожделения. Но как только вступают в силу инстинкты, все меняется до неузнаваемости, краски меркнут, голоса пропадают, – Анри тряхнул головой. – Я побоялся потерять чистоту восприятия мира, которая связывала нас с Катрин. Наши отношения выходили за рамки человеческого сознания. Все, что с нами происходило совершалось на уровне звездного неба…

      – В которое ты так любишь смотреть, – улыбнулся Эдгар де Лакруа.

      – Да, – Анри тоже улыбнулся.

      – Что ты намерен делать теперь? – поинтересовался Эдгар де Лакруа.

      – Жить, слушая свою душу, – ответил Анри.

      – Ты становишься настоящим мужчиной, сынок, – пожав его руку, сказал он. – Пришло время открыть тебе одну из наших семейных тайн.

      – Одну из тайн королевства чамов, – подмигнув ему, проговорил Анри. – Не удивлюсь, если это будет тайна лабиринта.

      Эдгар де Лакруа побледнел и, понизив голос, сказал:

      – После заката приходи на крышу. А пока займись делами в кафе.

      – Хорошо, отец, – сказал Анри и вышел.

      Он старался быть вежливым и корректным с посетителями. Много шутил, смеялся. Каждый раз, когда на двери звякал колокольчик, Анри с надеждой поворачивал голову. Ему хотелось, чтобы Катрин пришла в кафе, села за свой столик и сказала:

      – Привет. Как давно я не виделась с вами…

      Потом образ Катрин вытеснили

7

Послание к Римлянам 12:3.