Скрипичная рапсодия (сборник). Елена Федорова

лицу мраморную бледность. Большие черные глаза утратили свой злорадный блеск. Взгляд стал добрым, спокойным.

      – Я – ваш отец, ваш добрый пастырь, – сказал он с улыбкой. – Вперед, Лючия, не робейте. Сейте зло, моя голубка. Пусть всходы будут щедрыми, пускай наш урожай богатым будет.

      – Пускай, – повторила она, звонко рассмеявшись…

      – Трудно поверить, что все это правда, – сказала девочка, очищая апельсин. – Я люблю твои сказки. Я знаю, что ты – великий выдумщик, но все же, мне кажется, что люди, призванные делать добро, не имеют права становиться плохими.

      – Не имеют, – согласился с ней юноша. – Но, несмотря на это, они идут на поводу у своих желаний, забывают о своем великом предназначении и становятся настоящими злодеями.

      – Нет, нет, нет, так не бывает, – заупрямилась девочка.

      – Бывает. Потому что, это – жизнь во всех ее проявлениях, – сказал он, вздохнув. – К сожалению, миром правит зло. Оно везде. Взгляни вокруг, и ты поймешь, что я прав. Даже маленькие дети впитывают его с материнским молоком. Зло непобедимо.

      – Я этому не верю, – сказала она, отшвырнув в сторону апельсин, словно он был в чем-то виноват.

      Апельсин ударился о землю, подпрыгнул, как мячик, откатился в сторону. Из травы торчал его обнаженный бок, с которого девочка содрала кожуру. С дерева слетела большая черная галка, клюнула апельсин раз, другой, третий. Помедлила, словно раздумывая, хорош ли плод. По всей видимости, он ей понравился. Она выклевала его полностью. Вернулась на дерево. Девочка повернулась к сказочнику, сказала решительно:

      – Знаешь, Арнис, когда я вырасту, я тоже стану сочинительницей удивительных историй. В них будет множество чудес.

      – Поосторожней с чудесами, дорогая, – предупредил он. – Чудеса бывают плохими.

      – Глупости, – возразила она. – Чудо на то и чу-до, чтобы дарить радость, удивлять, вселять надежду. А все, что со знаком минус – это неприятность. Неприятность не может быть чудом ни при каких обстоятельствах. Жаль, что ты этого не понимаешь. Впрочем, мне не стоит на тебя сердиться, потому что множество людей думает также, как ты.

      Людям свойственно все подвергать сомнению, смотреть на все вокруг под кривым углом. Зачем? Вряд ли кто-то ответит вразумительно на этот вопрос.

      – Ответ найдешь ты, Танаис, если сможешь пройти все испытания. Если сможешь преодолеть три человеческих порока: гордость, зависть и влечение к мужчине, – сказал Арнис.

      – Как странно, – проговорила она задумчиво. – Любовь стоит в ряду пороков.

      – Не любовь, а животный инстинкт, влечение тел, – пояснил он. – Сейчас тебе это странно слышать. Но когда ты станешь старше, тогда…

      – Кажется, я поняла, о чем ты говоришь! – воскликнула она. – Когда ты рядом, я едва удерживаюсь от желания броситься в твои объятия. Меня останавливает разница в возрасте. Мне тринадцать, тебе… – она посмотрела на него. – Я тебя люблю, Арнис. Ты – мой самый дорогой человек. Я постараюсь быть тебя достойной. Я постараюсь победить пороки, и тогда…

      – Не будем торопить время, – проговорил он назидательно. – Стремление к цели – еще не повод праздновать победу. Порой слова с делами несоизмеримы. Сказать легко, а сделать невозможно. Мне двадцать