Веретено Судьбы (сборник). Елена Федорова

образом? – брови Ванды взлетели вверх.

      – Позволь поухаживать за тобой. Забудь про свой житейский опыт, про свой возраст. Представь, что тебе восемнадцать, и… – сказал Иржи.

      – Нет, – резко сказала Ванда. – Я не желаю играть ни в какие игры. Я – зрелая, умудреная опытом женщина. Хочешь ухаживать, ухаживай. Не хочешь…

      – Хочу, – сказал Иржи, улыбнувшись. – Завтра приглашаю тебя в театр. Ты любишь оперетту?

      – Я ее обожаю, – Ванда рассмеялась. Протянула ему руку. – До завтра.

      – До завтра, – поцеловав ее руку, сказал Иржи.

      Ванда долго выбирала наряд для похода в театр. Глория молча за ней наблюдала. Наконец, решилась спросить, для кого она так наряжается. Ванда посмотрела на дочь, проговорила растерянно:

      – Кажется, в моей жизни наступают перемены. Вчера мы встречались с Иржи Лулео, – Ванда присела на край дивана. – Я стараюсь не верить ему, но у меня ничего не выходит. Невидимая пружина толкает меня в его объятия, – посмотрела на Глорию. – Ты меня осуждаешь, Лори?

      – Конечно, нет, – улыбнулась Глория. – Мне хочется верить, что твой Иржи – хороший человек.

      – Я не знаю, какой он, – вздохнула Ванда. – Вначале он меня очаровал. Я даже подумала, что мы могли бы стать идеальной парой, если бы он не ухаживал за Амандой.

      – Он ухаживал за бабушкой? О, это ужасно, – простонала Глория.

      – Нет, нет, милая, – поспешила успокоить ее Ванда. – Это я подумала, что он влюблен в Аманду. А на самом деле Аманда ему нужна была, чтобы выследить меня. Иржи выполнял приказ Сандреллы Маури. Ему нужно было привезти меня в Италию. А потом он уговорил меня убежать в Исландию, где марсианские пейзажи и ледники, сползающие в море, – Ванда вздохнула. – Я боюсь ему верить. Боюсь…

      В дверь позвонили. Ванда поднялась, подмигнула дочери:

      – А вот и наш долгожданный Иржи. Наконец-то, я вас познакомлю.

      Глория и Иржи пожали друг другу руки, обменялись изучающими взглядами. Глории Иржи не понравился. В его облике было что-то отталкивающее, несмотря на все его очарование. Глаза у Иржи были холодными, пустыми. Взгляд – колючим. Глория не любила, когда люди так смотрят, когда улыбаясь не улыбаются, а лишь делают вид, что рады встрече. Глория была знакомству не рада.

      А Иржи был рад. Глория ему понравилась. Понравилась так, как не нравилась прежде ни одна женщина. В этой маленькой пани было что-то неуловимо-загадочное. Иржи захотелось взять в ладони ее милое округлое личико с аккуратным носиком и поцеловать ее в пухлые алые губки. Строгий взгляд больших, широко распахнутых глаз, не позволил Иржи перейти грань разумного. Он вспомнил, что пришел сюда к другой пани. Улыбнулся:

      – Глория, хотите поехать с нами? – Он предчувствовал ответ.

      – Нет, – сказала она, глядя в его глаза. – Я не люблю лицедейство ни в жизни, ни на сцене.

      – Браво, малышка! – мысленно воскликнул Иржи. Поклонился, вышел за дверь.

      – Твоя дочь всегда такая строгая, или это приступ ревности? – спросил он, когда Ванда уселась в машину.

      – Всегда, – ответила Ванда. – А