Отряд Аз. Михаил Кельмович

своей жизни, почти ничего.

      – Разве это так важно?

      – Мне кажется, да. Как раз теперь, …

      – Может быть, не сегодня?

      – А когда? Завтра, через тридцать лет? Я, например, не знаю даже твоего возраста.

      – А сколько дашь? – спросил он, как бы предлагая игру. Его забавлял разговор о возрасте.

      – Ну, двадцать семь, двадцать восемь. Мне кажется, я старше. – Она отнеслась к вопросу серьезно.

      Тин рассмеялся.

      – Все ошибаются одинаково. Ровно на десятку больше.

      Вирджи посмотрела на него с недоверием.

      – Не врешь?

      – Я хорошо сохранился.

      Из – за шутливого тона Тин, похоже, решился рассказывать.

      – Много практиковал йогу и цигун, но дело не только в этом, – он сделал паузу и задумчиво посмотрел на волну, играющую у камня. – Мое основное занятие по жизни изучение древних духовных традиций. Я посвящаю этому все свое свободное время, много путешествую и даже профессии выбрал, подходящие для такой жизни: например, психолог-тренер, другая – архитектор, историк архитектуры, третья – врач-рефлексотерапевт… Для меня профессия что-то вроде игры или легенды для шпиона.

      Он точно взял интонацию воспоминаний. Вирджи уже через минуту слушала его так, будто погрузилась в грезу.

      – Все началось в с восточных единоборств и рукопашного боя. Я занимался ими с семи лет. Не сразу, но выбрал стиль кунг-фу Вин Чун, жесткий и прагматичный. В некоторых странах Европы его приравнивают к использованию холодного оружия. Как оказалось, лучшие школы в наше время работают не в Китае, а в Германии. Я учился и там, и там. В Гайдельберге познакомился с… не буду называть пока его имя. Мы учились у Леун Тинга и Кейта Керншпехта, ездили по миру и стали друзьями. В девяностые он был лучшим, но совершенно неизвестным широкой публике бойцом Европы. В девяностые он вернулся в Россию, открыл филиал академии и одновременно охранное предприятие. Через четыре года исчез, считается, что погиб при невыясненных обстоятельствах.

      Тин оглянулся на Вирджи. Она как будто встрепенулась и прислушивалась к чему-то дополнительно внутри себя.

      – Но это я отвлекся, – Тин будто отодвинул дополнительный сюжет. – Как известно, кунг-фу развивает не только тело. Многие искатели чудесного, мои ровесники начинали с «рукопашки» и затем ушли кто в йогу, кто в цигун, кто в практики медитации. Но я жадный: Вин Чун не бросил, не бросаю и сейчас. Техники боя активизировали энергетические потоки, открыли мистическое восприятие, и в мире боевых искусств мне стало тесно.

      Жажда знаний заставляла меня искать источники и учителей. Далее, путь лежал в Индию: в Ришикеш, Харидвар, Аруначалу, Тируваннамалай и другие духовные центры йоги и медитации. Обычно в некотором отдалении от многолюдных ашрамов, мест паломничества и поклонения святыням, можно найти какое-нибудь тихое труднодоступное место, в котором живет настоящий мастер, и несколько учеников при нем. Они, что называется, «не светятся». Поклонение толп – докучное и бессмысленное