Душевный разговор. Диалог с Л. Н. Толстым. В. А. Алехин

разврата, то есть освобождения себя от обязанности человека служить трудом жизни своей и других людей.

      Влекомый истиной. Вот эта порча экономической науки, общественных наук и искусства поразила сегодняшнюю Россию. Законы власти, написанные с помощью этой науки, раскрыли двери для возрождения пороков в жизни людей, от которых российское государство избавлялось длительное время. Неуемные страсти и порожденная ими алчность стали правилом, а богатство – целью жизни. Общественные и экономическая науки доказывают, что это закон развития жизни, а искусство, демонстрирующее проявления алчности и страстей как закономерное, чувственное удовлетворение животного тела человека, убивает в сознании людей их истинное предназначение.

      Л. Толстой. Мне такое ложное отношение к искусству хорошо известно, оно давно проявлялось у европейских народов с появлением учения Ницше, проповедовавшего отрицание нравственности и восхваление разврата. А служение богу и ближним, подавление своих страстей как нарушение законов природы, и что надо следовать страстям, они дают нам славу и величие. И это стало предметом популяризаторской деятельности науки и философии. Мы не удивляемся и не сомневаемся в том, что если в хорошо удобренную землю попали семена, и при этом будут тепло, влага и ничто не затопчет посев, то вырастут известные растения. Возможно, верно определить, какие будут духовные последствия этих художественных и научных воздействий.

      Влекомый истиной. Но поразительно то, что в России удобряют почву для семян этого антихристова учения. Разве на русской земле не осталось людей, которые могут верно определить, какие будут духовные последствия этих умственных, художественных и научных воздействий?

      Такие люди есть, но власть удалилась от них. Загнала себя в капкан бездуховности и не может никак выбраться из него, потому что не осознала сути ее. Руководствоваться при властвовании заповедями Христа не утруждает себя. Намекает на желание покаяться и отдать народу сворованное у него в ходе антихристовой приватизации только во время выборов, но не делает этого после. Рассчитывает, что забудется, а обворованные со временем уйдут в мир иной. А пока призывают, копируя церковь, к милостыне и благотворительности, прикрывая свое нежелание или неспособность разумно, духовно властвовать.

      Л. Толстой. Как превратно должно быть то устройство мира, при котором люди богатые, живущие трудами бедных, обстраиваемые, питаемые, одеваемые бедными, могут думать, что они – благодетели бедных!

      Если богатые люди могут благодетельствовать бедным своим богатством, то это происходит оттого, что правительство, покровительствуя некоторым, вводит имущественное неравенство и тем порождает необходимость в благотворительности. А при таких условиях помощь, которую богатый окажет бедному, заслуживает ли вообще имени благотворительности, которой любят кичиться как заслугой?

      Эта благотворительность подобна