Ледобой. Круг. Азамат Козаев

Спрашивая дорогу у прохожих, я кое-как отыскала мастерскую Кречета, немногословного каменотеса, заросшего пышной седой гривой до самых глаз. Не поймешь, где еще патлы, а где уже борода.

      – Чего тебе? Косишься, будто спросить хочешь.

      Кречет растворил настежь дощатые ворота лавки, и взгляду предстала небольшая работная клеть, заставленная инструментом и напольными приспособлениями. В самом углу, между деревянными тисками и дубовой колодой примостился стул, простецкий и невероятно крепкий, сам весьма похожий на колоду.

      – И правда спросить хочу.

      – Если по делу, заходи, не стой. На сегодня первой будешь.

      Осторожно прошла внутрь. Никогда не бывала в мастеровых клетях. Еще дома много слышала, но бывать не доводилось. Знала, что бондари мастерят бочки, а как они это делают, интересно не было. Подумаешь, бочки. Знала, что усмари имеют дело с кожами, а много ли умения нужно, чтобы для меня, дурищи, выделать мягкую телячью шкуру, – понятия не имела. В кузню даже не совалась, не бабье это дело с огнем разговаривать. Для разговора с огнем требуется ясный ум и спокойная душа, ага, поищите все это в бабьих головах да вечно неспокойном сердце. Как прикажете огонь понять, если себя порой с трудом понимала? Сделаю что-нибудь и только потом задаюсь вопросом: для чего все это было нужно?

      – Давно камень тешешь?

      Мастер снял с гвоздя кожаный передник и воззрился на меня из-под кустистых бровей.

      – Ты гляди, любопытная какая! Да уж давненько. Соседи говорят, скоро сам буду похож на камень.

      – Дело у меня к тебе. Важное.

      – Сам знаю, что важное. Ко мне по другим не ходят. Рассказывай.

      Долго не могла начать, просто не знала как. История необычная, с какого конца ни начни, покажется, будто начало совсем в другом месте.

      – Памятник нужен. Большой. Выше меня.

      – Можно и памятник изваять. Кому памятник? Ратнику? Гляжу, с мечом плотно знаешься.

      – Ну-у… И Ратнику тоже. В общем, как бы это сказать…

      – Да уж скажи что-нибудь. – Каменотес отложил в сторону долото и вздохнул. Понял, что начнет не скоро.

      – Я должна сама его сделать. – Будто в омут с головой нырнула. – Непременно сама.

      – И давно ты, девка, в нашем деле? – Лохматый усмехнулся, разглядывая мои руки. У самого ручищи будто каменные – темные, жилистые и, наверное, жуть какие крепкие. С камнем поведешься, сам станешь ровно камень.

      – Честно?

      – Ясное дело – честно!

      – Ни дня. А только я обязательно должна сама. Понимаешь, сама!

      Мастер пожевал ус. Поджал губы под бородой и укоризненно покачал головой:

      – Камень, подлец, хитер. Секретов таит не счесть. Знаю много, еще больше не знаю. И жизни не хватит вызнать все. В свое ли дело лезешь, дуреха?

      Не-а. Помотала головой. Не в свое. Но надо, обязательно надо.

      – Кречетушка, миленький, знаю, что скажешь, но отступать некуда. Кровь из носу, нужно сделать, и сделать должна сама. Непременно сама!

      – Пуп развяжется, – буркнул каменотес.

      – Держать