Папа. Катя Райт

как там говорили умные начитанные взрослые. Я, может, не особо хорошо понимал тогда, что означает слово «импозантный», но именно оно пришло мне на ум. Этот, в голубой рубашке, совершенно не похож был на все, что мне пришлось видеть за свою жизнь. Я к тому, что у мамы, конечно, были ухажеры – она же еще была молодая – но все они выглядели как-то неприятно. Одеты были кое-как, грубые, с запахами, которые мне не хотелось вдыхать. А этот, в дверях, похож был на какого-нибудь менеджера или бизнесмена. У него наверняка была иностранная машина, подумал я и тут же мне стало стыдно за эти мысли, ведь на днях умерла моя мама. Я не имел права думать о таком.

      Мы с мужчиной в голубой рубашке еще какое-то время молча смотрели друг на друга. Тишину нарушила тетя Настя.

      – И чего ты приперся? – обратилась она явно не ко мне, потому что я уже давно был тут.

      – Я заберу Юру, – спокойно ответил мужчина.

      – Сейчас прям! – возмутилась тетя Настя. – Кто ж тебе даст…

      – Он мой сын! – оборвал незнакомец.

      Они спорили еще с тетей Настей. Я особенно не слушал. Однако из разговора понял, что тетя Настя, мягко говоря, очень плохо к нему относилась. Она даже обозвала его пару раз сильно жесткими выражениями. Впрочем, я мог ее понять – ведь он бросил меня и ни разу, тварь такая, не появился за столько лет! А тетя Настя-то часто со мной возилась, хотя, думаю, не особенно любила это дело. Однако мужчина в голубой рубашке держался достойно. Он не вышел из себя, хотя при виде недовольной тети Насти это задача не из простых, продолжал ровно дышать и не вступал в перепалку, которую тетя Настя с рвением ему пыталась навязать. Он стоял гордо, с расправленными плечами и слегка поднятым подбородком. Стоял так, как будто во всем, во всем в жизни был прав.

      – Я заберу его к себе, – спокойно и настойчиво повторил он. – Ты мне не помешаешь. Я его отец, и любой суд будет на моей стороне.

      – Да уж, если только…

      – Заткнись! – он оборвал тетю Настю неожиданно так резко, что даже она сама растерялась. – И не раскрывай даже свой поганый рот! Он мой сын. Все. С тобой я ничего выяснять не намерен.

      Вообще, я, конечно, плохо соображал из-за смерти мамы и из-за того, что совершенно не знал, как дальше жить, но то, как этот, в голубой рубашке, поставил на место тетю Настю, мне понравилось. Я бы сказал, что это меня даже восхитило, если бы он не назвался моим отцом, которого я заранее настроил себя ненавидеть. Потом он подошел ко мне и присел на край кровати.

      – Ну что, Юра, поедем ко мне? – спросил он очень вкрадчиво, как будто осторожно, – Здесь тебе тяжело, наверное.

      – Мама умерла… – только и мог всхлипнуть я.

      – Да, знаю, – он протянул руку и коснулся моего плеча, как делают в кино самые лучшие друзья, чтобы поддержать. – Это тяжело, но ты должен быть сильным. Ты же мужчина…

      – Да уж, – вступила вновь тетя Настя. – Чего о тебе не скажешь…

      – Заткнись! – снова переменившись в тоне, оборвал