Папа. Катя Райт

не надо так резко? – как-то не очень уверенно спросил тот. Ему явно не нравились наши разборки.

      – Надо, – ответил Андрей, посмотрел на меня, – Ты же знаешь Руслана, так?

      Я кивнул.

      – Руслан гей.

      Я вытаращил глаза сначала на него, потом – на самого Руслана. Это звучало как-то совсем не убедительно.

      – Ты считаешь, что Руслан не мужик, слабак, или ты сразу смог определить по нему?

      – Нет, – едва не заикаясь, ответил я.

      – Если ты такой смелый, то можешь сейчас ему все свое обоснованное отношение высказать. Или думаешь, Руслан нежный и не сможет тебе дать сдачи? Что его остановит? Что тебе пятнадцать?

      Я молчал, уткнувшись в деревянную столешницу. Я не мог поднять глаза и посмотреть на Руслана. Я даже не мог понять, при чем тут Руслан, ведь он был нормальным мужиком, да еще по совместительству тренером моего отца по боксу.

      – Андрюх, – вступил сам Руслан, видя мою беспомощность, – не надо…

      – Надо! – перебил отец и снова обратился ко мне. – Ты же принципиально ненавидишь геев, они же для тебя не мужики, так? Ну! – он сильно повысил голос, и теперь вся его злость вырвалась наружу. – Вот перед тобой недостойный, дашь в морду, так же как своему однокласснику? Нет? Что, кишка тонка? Ссышь, эксперт по педикам?

      Я готов был провалиться сквозь пол ресторана. Честное слово, я лучше бы сгорел в печи в лесу, чем сидеть там и участвовать во всем этом. Молчание давило на меня. Я украдкой косился на Руслана. На отца я посмотреть даже мельком не решался. Признаться по правде, я до конца не верил в это «открытие». Ну не мог Руслан быть педиком! Ну не такие они! Однако это был не конец вечера. Домой ехали молча, а когда оказались в нашей квартире, Андрей бросил мне на кровать кипу каких-то листовок, брошюр и самопальных книжек в мягком переплете.

      – Почитай! – командно-приказным тоном сказал Андрей, кивнув на гору бумаги. – Может, что-то поймешь. И через несколько секунд добавил. – Я серьезно! Прочтешь все! Буду спрашивать!

      Он закрыл дверь. Больше в тот вечер мы не разговаривали. Завтракали утром тоже молча. Андрей только спросил, начал ли я читать то, что он мне дал. Я угукнул. Там была просто прорва всякой научно-просветительской литературы на тему гомосексуальности. Откуда она берется, кто такие геи, почему они существуют и как вообще это объясняется. Потом Андрей умотал ночевать к своей телке. Видимо, окончательно я его расстроил, раз решил оставить меня одного на ночь. Наказал только все прочесть. Ну и я читал. Конечно, мое поведение расстроило Андрея. В общем, его можно понять, он же должен был меня воспитывать честным порядочным мужчиной и все такое, только вот про Руслана это он зря. Это он перегнул с концертом. В это я все равно никогда бы не поверил.

      – Да все мне понятно, – начал я, отвечая на его вопросы следующим вечером, – Я был не прав, признаю. Погорячились с Канарейкиным. Не виноват он типа… в том, что такой… Но про Руслана, это же неправда?

      – Что неправда? – как будто не понял Андрей, но я видел, что все он прекрасно понял.

      – Ну, �