Последние дни Кондора. Джеймс Грейди

Фэй. – Мне хотелось, чтобы все было по-человечески.

      – Где она сейчас и как у нее дела?

      – Лучше, чем у меня. – Крис осушил до дна третью кружку пива, которая, по его словам, должна была стать последней. – А остальное вы, наверное, уже знаете – наверняка провели проверку и все выяснили.

      – Такие вещи делают коллеги, которые вам чем-то обязаны, причем в неофициальном порядке.

      – Готов биться об заклад, что для подобных проверок вам не нужны специальные разрешения.

      – Верно, не нужны. – Фэй встала со стула и продела руки в лямки рюкзака, утяжеленного кобурой с пистолетом, которую она не стала надевать после игры. – Меня зовут Фэй Дозье, – сказала она.

      – Это настоящее имя?

      Она, не отвечая, улыбнулась ему и вышла на улицу.

      На следующий день после встречи с Кондором у него дома Фэй все утро проработала в одиночку. Слово «утро», правда, в этом случае не следовало понимать буквально – агенты отдела внутренних ресурсов работали посменно, а смена Фэй началась с десяти часов. Она написала бесстрастный доклад, в котором объяснялось, почему Службе иммиграции следует пустить в страну соседей молодого человека, который три года проработал в качестве переводчика, помогая военнослужащим армии США в Афганистане, и за это время не только не совершил ничего предосудительного, но и несколько раз проявлял настоящий героизм. Все, чего хотел молодой афганец, – это жениться на девушке, которая жила в одном с ним кишлаке, и после этого зажить счастливой и свободной жизнью в Канзасе.

      В 1:23 пополудни Фэй снова попыталась установить с помощью компьютера местонахождение Питера. Однако он по-прежнему не был на связи. При этом на мониторе высветилась еще и надпись «несанкционированный/необоснованный контакт не допускается».

      Один из агентов, работавший в отделе относительно недавно, бывший бруклинский полицейский по имени Дэвид, сказал:

      – Надеюсь, дело не в том, что его пригласили куда-нибудь выпить и побеседовать люди из отдела внутренних расследований. Ты ведь не стучала на него, верно?

      – Мы не говорим «отдел внутренних расследований», – поправила его Фэй, не отводя глаз от монитора. – Мы говорим «отдел профессиональной ответственности».

      – Вот как? Я не знал.

      – Я разведчик, а не крыса, – коротко бросила Фэй.

      Когда вечером первого понедельника после той знаковой игры в алтимат фрисби Крис Харви вернулся в свою съемную квартиру на Ю-стрит, он обнаружил женщину, которую знал как Фэй Дозье, стоявшую посреди его гостиной.

      – Я вскрыла твои замки, – заявила она, пока он безмолвно хватал ртом воздух от удивления. – Могла бы устроить в твоей квартире обыск, но не стала – и не стану в дальнейшем. Все, что я скажу тебе, будет ложью. Того же самого я ожидаю от тебя.

      Сентябрь выдался довольно холодным. На Фэй были грубые джинсы, старый свитер крупной вязки и зеленая нейлоновая куртка, которую она купила в Кандагаре. Она отстегнула поясную кобуру