Последние дни Кондора. Джеймс Грейди

в реальном режиме. Конечно, помню.

      – Такие вещи себя оправдывают. Так было и до Бостона, а уж теперь и подавно. День, взятый наугад. Общий сигнал тревоги. Ты летишь туда, где что-то должно произойти. Полная мобилизация в течение каких-то нескольких часов. Но беда в том, что настоящие бомбы взрываются не там и не тогда, где и когда мы этого ждем. И плохие парни ликуют. – Сэми вздохнул. – Что ж, по крайней мере я столкнулся с самой очаровательной из моих коллег.

      – Если бы не камеры, – улыбнулась Фэй, – я бы тебя сейчас уронила.

      – ВИП, – ухмыльнулся Сэми. – Всегда имей прикрытие.

      «Ну же, рискни», – подумала она, когда они шли по направлению к зданиям, а вслух сказала:

      – Ты ведь здесь уже довольно давно.

      – Не надо напоминать мне о временах, когда я был ребенком и жил в Бейруте.

      – Слухи, версии, всевозможная болтовня – ты ведь во всем этом как рыба в воде.

      Сэми остановился в трех футах от двери в стене из бронированного затемненного стекла, в котором отражались он сам и молодая женщина с короткой стрижкой, в брюках и удобных туфлях на низком каблуке.

      – Есть только три типа людей, которые восприимчивы к лести, – заговорил он. – Это мужчины, женщины…

      – …и дети, – закончила за него Фэй. – К счастью, я разговариваю не с ребенком. Понимаешь, ходят слухи о каком-то агенте, который был захвачен на территории, где не должен был появляться, и вызвал на себя удар беспилотника.

      – Мы шпионы, Фэй. А это значит, что мы, помимо прочего, занимаемся и распространением слухов.

      – Перестань, Сэми. Ведь это я задаю тебе вопрос, а не кто-то другой.

      – Не знаю, что именно ты слышала, – сказал ее друг и бывший начальник, – но такие вещи случаются. Старайся не думать о том, что этот парень скорее всего превратился в еще одну безымянную звезду на стене памяти в Лэнгли. Думай о том, что он, возможно, остался жив и получил Почетный орден Конгресса. Хотя он скорее всего погиб. Или сошел с ума.

      Сэми дотронулся до руки Фэй. Это был жест более опытного коллеги, стремящегося защитить более молодого. Легкое, почти неощутимое прикосновение, в котором не было и тени сексуального подтекста.

      Он заглянул в зеленые глаза Фэй.

      – У тебя есть какие-то особые причины, чтобы задавать подобные вопросы?

      – Не уверена, – призналась Фэй. – Пока только предположения. Если бы я точно знала, что они обоснованные, не стала бы играть в прятки, сразу рассказала бы все, как есть.

      – Нисколько в этом не сомневаюсь, – сказал Сэми, открывая ей дверь.

      Точно так же он открыл перед ней дверь в тот день, когда с Фэй проводили беседу в звуконепроницаемом плексигласовом помещении сенатского комитета по разведке. В какой-то момент Сэми отвел взгляд от сидевших за столом напротив него двух сенаторов и заместителя директора ЦРУ, посмотрел на Фэй и сказал:

      – Могу я попросить вас выйти?

      После этого он встал и распахнул перед ней дверь.

      Она покинула «аквариум», в котором не было ни одного окна. Оглянувшись, Фэй увидела Сэми и еще троих незнакомых ей мужчин, которые должны были