Осколки. Джал Халгаев

уговаривать меня подруга. – Я-то думала, будет интересно, а тут все как всегда. Сейчас его протащат как мешок с картошкой по дороге и запрут в Каравае, а там уж он и концы отдаст, ничего необычного.

      – Так это же проводник. Сама ведь хотела посмотреть.

      – Ошиблась, значит!

      – Нет, Белка, я остаюсь.

      Подруга расстроенно пожала плечами.

      – Ну, тогда пока. Завтра увидимся!

      – Ага, давай, – я снова повернула голову в сторону пленника.

      Тот за время нашего разговора уже подошел вплотную ко мне, и при большом желании я могла даже дотронуться до него рукой, но сразу же прогнала из головы эту сумасшедшую мысль.

      А люди шептались. Они не могли поверить, что этот паренек в одном… полотенце и есть тот страшный и могущественный проводник душ, что одним щелчком пальцев может выбить из тебя дух. Ну, я их в какой-то мере понимала: в этом мужчине я не видела ни намека на угрозу.

      Однако стоило мне лишь моргнуть, как все переменилось.

      Пленник на мгновение остановился. Его мышцы напряглись, а ноги немного согнулись в коленях, будто он собирался прыгнуть. Все затихли.

      – Чтоб тебя Холхост побрал, сучье ты отродье! – выругался тот, что держал цепь, и снова потянул ее на себя, но в следующую же секунду оказался прижатым к земле, и колено проводника со всех сил вперилось ему в позвоночник.

      Раздался тошнотворный хруст – солдат страшно закричал и в ту же секунду свалился в обморок от шока.

      Я чуть не подавилась. Никто даже понять не успел, что произошло, а пленник уже стащил вниз второго всадника и безжалостно свернул ему шею как беззащитному цыпленку. Тот даже вскрикнуть не успел.

      Началась суматоха.

      Бабы кричали, народ разбегался во все стороны, беспокоясь за свои шкуры, и только я осталась стоять на месте, наблюдая, как стражи гибнут как мухи один за одним, а их кости ломаются словно сухи ветки.

      «Гнедой» с проклятьями пнул в бока лошадь и понесся на проводника, занося над головой свою саблю.

      Оружие расчертило в воздухе длинную серебряную дугу, но проводник не сдвинулся с места.

      Отбросив в сторону очередной труп своей жертвы, он поднял голову и выжидающе уставился на капитана стражи, накручивая на запястья свои оковы.

      Я вскрикнула, когда острие сабли распороло ему правое предплечье.

      На дорогу, устланную красноватыми кирпичами, хлынула темная багровая кровь.

      Проводник завалился на бок и рухнул на колени. Цепь на его руках глухо звякнула. Всадник не успел остановиться, и его жеребец, запутавшись в железных оковах, рухнул на землю. С грохотом он подмял под себя своего хозяина, и его копыто угодило прямо ему в голову. Звук был такой, словно треснуло куриное яйцо.

      Шатаясь, пленник поднялся, едва не лишившись рук, а за его спиной, пытаясь пробиться через визжащую толпу, к дороге пыталось протиснуться подкрепление. Коротко глянув в их сторону, он развернулся и побежал прямо ко мне, хромая на левую ногу.

      Я попятилась, понимая, что не успею уйти. Через