Весна прифронтовая. Шаги победы. Елена Сперанская

и они обменялись многозначительными взглядами

      – Нина, ты выросла и отлично выглядишь, – начал он издалека. – Что собираешься делать после окончания института? – поинтересовался Афанасий, когда сел за накрытый белой полотняной скатертью стол.

      Анна постелила новую кружевную скатерть из хлопчатобумажных ниток, связанную в свободное от работы время. Таким кропотливым делом занималась иногда и Нина, чтобы помочь маме.

      – Решила поехать на фронт?

      – Конечно, поеду, – с улыбкой выпалила Нина. – Скоро мне дадут направление. Я надену защитную гимнастерку…

      – Слышишь, что она говорит, отец, – Анна бросила взгляд на Афанасия, разлила по стопкам водку.

      – Раз решила, пусть едет, значит, так надо. Ей дадут шинель, сапоги кирзовые и все, как положено, будет, – он нахмурился. – Она такая быстрая и стремительная!

      – Вот видишь мама, папа согласен, – Нина ликовала от счастья.

      – Ты всегда была неугомонным ребенком, – вставила Анна. – Раз отец разрешил, поезжай.

      – Обязательно поеду!

      Они выпил по стопке, Анна встала из-за и поцеловала мужа и дочь.

      – Ну, что ж, похвально. Ты уже не кисейная девушка, самостоятельная и сама выбрала путь, по какому идти. Ждал от тебя такого ответа, – отец гордился дочерью и часто хвалил ее. – Надеюсь, ты проявишь себя на фронте с лучшей стороны и получишь орден за победу…

      – Сомневаюсь, что она освоит военную специальность такую же, как твоя, будет врачом в госпитале, – лицо Анны озарилось счастьем. – Вернется со щитом или на щите.

      – Ей виднее, дорогая, – с обожанием и уважением посмотрел он на Анну. – Нечего баклуши бить.

      За более чем двадцатилетний срок брака он никогда не упрекал и не злился на Анну. Их «безоблачный» брачный союз полный тревог и трагедий прошел испытание на прочность временем. Нина поняла, что родители довольны дочерью, ее целеустремленностью и уверенностью в себе. «Приятно осознавать себя полезной и нужной людям, Родине», – решила она с уверенностью.

      После обеда Нина расспрашивала отца о том, что он видел на фронте, страшно ли идти в атаку, когда рядом свистят пути и взрываются бомбы.

      – Папа, – начала Нина, присев рядом с Афанасием на диван, где тот читал газету и обратил внимания на обращение дочери. – Папа, – громче сказала Нина. – Давай тебя послушаю. Это называется аускультация.

      Он разбирал местную военную газету, где говорилось о продвижении советских войск, наградах, напечатаны речи Сталина, Рокоссовского, Жукова и другие факты из боевой хроники страны.

      – Да, дочка? – отец с усилием оторвался от чтения. – Послушай как врач. В госпитале меня слушали хирурги очень хорошо, – он улыбнулся, а Нина присела рядом с лежащим на диване отцом, с усилием приподняла его, подняла рубашку и приложила ухо к спине и прислушалась.

      – Патологии нет, – она опустила рубашку.

      Афанасий опять лег, он понял, что нужно