Больше никаких измен. Дженни Лукас

убор.

      – Вы обвинили меня в грубости, signorina, – тихо произнес он. – Но я не был груб.

      Она бессознательно потирала свое запястье, словно он обжег его своим прикосновением.

      – Вы оскорбили меня.

      – Когда пригласил провести со мной ночь? – Шейх казался почти озадаченным. – Разве это оскорбление?

      – Вы шутите? Что же еще?

      Он выглядел ошеломленным.

      – Женщины обычно расценивают это как комплимент.

      Ирэн поморщилась. Женщины. Конечно, он обращался с таким предложением миллионы раз к миллиону женщин.

      – Как удобно для вас, – холодно произнесла Ирэн. – Всего десять слов заставляют женщин падать к вам в постель. Извините, но такая повестка дня не для меня.

      Шариф слегка разжал губы и, нахмурившись, уставился на нее.

      – Мы не встречались прежде? – тихо спросил он. – У вас есть какие-то причины презирать меня?

      – Мы не встречались, но причины для недовольства вашим поведением у меня есть, – угрюмо сказала она.

      – Какие?

      – Послушайте, я не знаю, кто вы и почему решили сделать меня своей жертвой, но мне знаком такой тип мужчин.

      – Тип мужчин?

      – Вы действительно хотите, чтобы я прямо разъяснила, что имела в виду? Это может задеть ваши чувства. Хотя… – Ирэн наклонила голову набок, – к счастью, вы их, похоже, не имеете.

      – Испытайте меня, – коротко сказал шейх.

      – Я могла бы сказать, что вы бессердечный плейбой, который после пяти секунд знакомства обвинил меня в том, что я хочу соблазнить мужа своей подруги. Сказал, что я мечтаю о любовнике, и – о, счастье! – предложил свои услуги. Как смели вы притворяться, что видите меня насквозь, и так грубо лезть мне в душу? Я могла бы сказать все это, но не стану, потому что сегодня свадьба Эммы, и она заслуживает идеального торжества. Я не хочу устраивать сцену. Потому что меня так воспитали: если ты не можешь сказать человеку что-нибудь приятное, не говори ничего. – Этому научила ее Дороти Эббот. – Некоторые люди все еще имеют хорошие манеры, – сладким голосом добавила Ирэн. – А теперь прошу простить меня.

      – Конечно, signorina, – сказал шейх, подняв руки вверх, словно сдаваясь. – Вы правы. Я был груб. Пожалуйста, позвольте извиниться. – Его губы скривились. – Чем больше я вас узнаю, тем лучше понимаю, что совершил огромную ошибку. Конечно, вам не нужен любовник. Ни один мужчина в здравом уме не захочет быть вашим любовником. Это будет все равно что соблазнять кактус. – Шариф сделал легкий полупоклон. – Пожалуйста, простите меня, signorina. И позвольте мне больше не отвлекать вас от желанного одиночества.

      Он отвернулся и вскоре исчез в толпе. Ирэн с изумлением смотрела ему вслед. Потом беспомощно топнула ногой. «Желанное одиночество»! Каков мерзавец!

      По крайней мере, теперь, когда шейх больше не пялился на нее и не хватал ее за руку, к ней вернулось самообладание. Она испытала облегчение оттого, что эти черные глаза больше не смотрят на нее изучающе, словно заглядывая ей в душу.

      Ирэн хотела избавиться