Конь Рыжий. Алексей Черкасов

Григорий Кириллович, – оглянулась на Бологова.

      – Тут нет подвоха, господин хорунжий, – заверил Бологов. – Наши люди.

      Ной глянул на черноглазую в шинели, спросил:

      – Вы смотрели в окно?

      Командирша хохотнула:

      – Ах вот в чем дело? Она заглянула. Моя пулеметчица. Не беспокойтесь. Мы должны быть крайне осторожными.

      – Угу. – И – никакого доверия.

      – Познакомьтесь, пожалуйста, с членами комитета.

      Ной Лебедь представил. Юлия Михайловна пожала всем троим руки.

      – Я не задержусь у вас, – сообщила, не садясь на стул. – Подошел поезд на Петроград. Пока на паровоз грузят дрова, зашла к вам, чтобы познакомиться. Нам выпала великая честь освободить Россию от власти узурпаторов-большевиков. Сейчас самый удачный момент: на Дону восстали казаки, в Оренбургском войске не признали большевиков, в Екатеринбурге неспокойно, в Малороссии – немцы, а по всем губерниям восстания крестьян. Надеюсь, вы знаете, какие переговоры ведут совнаркомовцы с немцами в Брест-Литовске? Они готовы пожертвовать половиною России, только бы выиграть момент и удержаться у власти. Ужасно! Ужасно! Сейчас или никогда!

      – В каком смысле «сейчас или никогда»? – не понял Ной.

      – Выгнать большевиков из Смольного!

      – Угу.

      Комитетчики поддакнули: гнать большевиков в три шеи! Ко всем чертям, чтобы под носом не пахло.

      – Вы от серых, следственно?

      У командирши глаза округлились.

      – Каких серых?

      – Партия, кажись.

      – Нет, я не эсерка. Да это не столь существенно в данный момент.

      – Кого вместо большевиков в Смольный?

      – Никого! Институт благородных девиц – не для правительства великой Российской империи. У нас есть Зимний дворец.

      – Царя, стал быть?

      – Почему – царя! Я лично не за монархию. Созовем съезд Учредительного собрания, а там решим, какое будет правительство.

      – Угу, – кивнул Ной, а себе на уме: «Экая суматошная баба! Учредиловкой давно насытились, а она только что проснулась. И ведь беды наделает, ежли не спеленать ее по рукам и ногам».

      – Будьте покойны, Ной Васильевич, – разошлась командирша, – у меня рука не дрогнет, когда встретимся в бою с большевиками! У меня с ними особые счеты, хотя я в данный момент формально являюсь членом РСДРП фракции большевиков. Но это всего-навсего необходимый маневр.

      – Угу! – А на уме: «Ну и стерва! Этакая баба к чужому мужику будет бегать на свиданку, а про своего скажет, что вышла за него замуж по необходимому маневру, штоб в распыл его пустить вместе с куренем».

      Смолчал. Слушал.

      – Вы тут с Григорием Кирилловичем обсудите план нашего восстания, а я сейчас еду в Петроград, побываю в двух полках. У меня там есть свои люди. Главное – Смольный! Взять его надо именно сейчас, пока немецкое командование не подписало мир с делегацией большевиков. Ваш полк, как меня заверили, надежнейший.

      – В каком понятии?

      – Подготовлен к восстанию. Крикунов придется убрать, конечно.