Аю-Даг. Наталья Струтинская

ярко освещенную ослепляющим желтым светом ленту дороги. Слева был обрыв, справа – отвесные скалы, сменяющиеся виноградными плантациями и желтыми полями. Дорога здесь была недавно отремонтирована, машина неслась по свежему асфальту, а сердце замирало, когда на еле ощутимых неровностях «дефендер» взлетал, а я оказывалась в невесомости. Иногда внизу, среди деревьев, мелькали крыши домов, а на фоне темно-синего моря вырисовывались высотки. Но они так же быстро исчезали, как и появлялись, сменяясь необитаемыми скалами и зелеными зарослями.

      Я открыла оба окна на заднем сидении. Ветер со свистом задувал, вороша мои волосы и заглушая смех. Я смеялась, глядя на Васю, поправляя свои непослушные волосы, – смеялась оттого, что мне было необычайно хорошо сейчас.

      На поворотах я цеплялась обеими руками за спинки передних сидений, стараясь сохранить равновесие. Дорога лентой убегала вверх по серпантину. Когда мы выехали на открытую площадку, отгороженную от обрыва черно-белым забором, моим глазам предстала бесконечная синева, которую я видела в день своего приезда. Море штормило внизу, волны бились о скалы, – я видела белую пену, огибающую береговую линию.

      Время от времени я то поворачивалась, глядя в заднее стекло, то высовывалась из окна, энергично отвечая на гудение «БМВ» и «шкоды». Ветер рвал мои волосы и бил в лицо, заставляя щуриться и задерживать дыхание.

      Сейчас я была счастлива. Счастлива так, как иной человек может быть счастлив только раз в жизни. Счастье, восторг и какая-то детская беспричинная радость слились воедино, заставляя сердце выпрыгивать из груди. Я неслась вперед, чувствуя, как мотор напрягает все силы, и машина с ревом летит навстречу южному ветру.

      Как сложно и в то же время удивительно просто устроена человеческая душа. На какую-то долю секунды мне вдруг стало совершенно понятно, о чем позавчера говорила бабушка и рассуждал дед. Мог ли злой человек испытать тот же восторг, какой я испытывала сейчас? И вообще, были ли на Земле злые люди? В тот момент мысль эта казалась мне нелепой. Можно ли испытывать злобу, ненависть, зависть, вдыхая этот чистый, прозрачный воздух, глядя на ослепляющее счастьем золотое солнце, окунаясь в пурпурную дымку, отражающую соленый плеск моря?

      Внутри себя я чувствовала разливающееся по всему телу тепло. Проникая в каждую трепещущую клеточку моего тела, оно будто заполняло незаметные доселе, но вдруг ставшие явными пустоты. Этот чудодейственный эликсир состоял из смеси внезапного чувства благодарности, в равной пропорции смешанного с глубоким чувством прощения. Я вдруг поняла, что люблю. Люблю, бесконечно люблю жизнь, людей, саму эту волшебную, несовершенную, но взывающую к совершенству землю. На моих глазах появилась какая-то искажающая изображение пелена, и я быстро заморгала. Это от ветра, подумала я. На самом же деле это были тихие слезы безмолвной исповеди души.

      Позже я задумалась, как на самом деле мало человеку нужно для того, чтобы испытать